|
Стоящие сзади ученики прыснули со смеху. Учитель взглянул на святилище, которое почему-то не выглядело удовлетворенным. - Это все? - прогремел он. Ничего нельзя было поделать. Перед лицом предков невозможно лгать. - Вчера... я забыл нацепить бороду, - признался я. - А позавчера чуть не упал со сцены. Учитель вскинул брови. - Неужели это правда? - переспросил он. - Я не заметил. Я корчился от стыда. Такова расплата за честность. Учитель жестом велел мне подойти ближе к иконам: - Склонись перед своими предками. Я рухнул перед святилищем в распростертом положении. Учитель стянул с меня штаны. - Проси прощения! - потребовал он, вскинув над головой трость. Я принялся вымаливать прощение: - Простите меня! - Хлоп! - Простите меня! - Хлоп! - Простите меня!.. Двадцать ударов... Учитель повернулся, поклонился святыням и вышел из зала. - Ложитесь спать, - бросил он через плечо и выключил свет. - Завтра мы будем заниматься без перерывов на завтрак, обед и ужин - судя по всему, все вы по горло сыты собственным мастерством. Мы застонали. Но полоса несчастий (отметины которой теперь протянулись по моим ягодицам) была прервана, а пугающая стена, выросшая между мной и моими братьями и сестрами, - разрушена. Я снова стал таким же, как все. И разразившаяся наконец буря сняла с меня бремя тревоги. Ворочаясь на полу в попытках найти такое положение, какое не причиняло бы боли, я послал мысленный вопрос в направлении святилища предков: "Теперь мы квиты, не так ли?" Глаза уже смыкались сном, и мне показалось, будто статуи на миг вспыхнули. 58 "ПОЛУНОЧНАЯ ВЫЛАЗКА (часть 1)" Годы жизни в Академии Китайской Драмы неслись с поразительной быстротой. Почти не замечая прибавляющихся лет, дюймов и фунтов, я превратился из малыша в подростка. Хотя я стал выше и крупнее, мой характер мало изменился. Я по-прежнему любил всякие проделки и превратился в изобретательного и шумного мальчишку, который всегда был героем для младших учеников и извечным врагом для старших, С тех пор как мы начали выступать на сцене, жизнь в Академии, которая раньше представляла собой череду долгих и скучных дней, посвященных тренировкам, и коротких ночей усталого сна, стала намного интереснее. Казалось, день уходил впустую, если не случалось какого-нибудь приключения и я обычно оказывался в самом центре событий. Нельзя сказать, что наша жизнь стала сложнее. Мы продолжали довольствоваться мелкими радостями: редкими минутами игры в стеклянные шарики, пока нас не останавливал один из преподавателей, коротким сном на уроках - на тот случай, если внезапно нагрянет Учитель, мы научились спать с открытыми глазами, - и, разумеется, едой, которая всегда оставалась лучшим развлечением. — 87 —
|