|
— И в этом дурацком, как вы его называете, сигнале (я бы попросту назвала его доносом!) сказано, что Сергей Павлович днюет и ночует у Ларичевой? Выходит на террасу в трусах? Так или не так? — Ну, так… Стул, на котором сидел Желудев, был жесток, почти кололся. — Ха-ха-ха! — истерически раскатилась Маргарита Антоновна и предательски стала выдвигать вперед левую ногу… Желудев поглядел на эту ногу, как кролик на кобру. — Успокойтесь, ради бога, товарищ Кунина… Почему вы так волнуетесь? — Он мой любоуник! — воскликнула Маргарита Антоновна. Желудев оцепенел. — Вы хотите бросить в меня камень! Да-да, я вижу камень в вашей руке! А по какому праву? Помните картину Поленова «Христос и грешница»? «Кто из вас без греха, пусть первый бросит в нее камень…» Или вы — без греха? Желудев решительно ничего уже не помнил и только ждал, когда все это кончится. — …Конечно, в моем возрасте уже не думают о любви. Но тут я не могла устоять. Рост, манеры, седина… Тренированность… Вот эти трусы по утрам — да, трусы! Словом, я затрэпэтала… как юная девочка… Даже сейчас, когда я вспоминаю пэрвые дни нашей любви… Лицо исчезло за вышитым носовым платком. Голова в розовой шляпке упала на спинку кресла, левая нога… «О боже, только бы не эти оранжевые с черными кружевами…» — в ужасе подумал Желудев. Маргарита Антоновна внезапно выпрямилась и метнула на него огнедышащий взгляд: — Что вы на меня так смотрите? Я плачу, а не что-нибудь другое делаю! Это Желудева доконало. В полной растерянности он забормотал: Товарищ Кунина… Это недоразумение… На вашу личную жизнь никто не посягает… — А эту курицу, Ларичеву, вы в покое оставите? — Оставлю… — Честное слово рыцаря? — Честное слово! — Верю вам, — сказала Кунина голосом Марии Стюарт, собрала свои вещи — зонтик, сумочку, перчатки — и выплыла из кабинета… Смеху было дома, когда Маргарита Антоновна все это изображала в лицах! Особенно она нажимала на оранжевые панталоны: «Классический кафешантан прошлого века». Эти панталоны остались у нее от знаменитой роли, где она танцевала канкан… — Если б не астма, — сказала она мечтательно, — я бы до сих пор его танцевала… Веру и в самом деле оставили в покое. А в скором времени исчез с горизонта и сам Желудев Н. А. Его сняли «за нетактичное поведение». Рассказывали, будто он всю переписку по делу о звуках и свистке от чайника вложил случайно в папку «на доклад директору». Тот прочел, и… можете себе представить. — 125 —
|