|
— А триста третий? — Откуда вы знаете? Это броня. — Отлично. Это броня. Номер забронирован для возможных особо важных гостей. Отдайте его мне. Я как раз возможный особо важный. — Не могу. А вдруг приедет еще более важный? — Обязуюсь освободить номер в течение часа. — Час — это много. — Ну, в течение получаса. — Все еще много. — Четверть часа. Идет? — Идет, — сказала Вера. Этот веселый, как бы подпрыгивающий разговор чем-то ее радовал. Она чувствовала, что нравится моряку. Ощущение, что ею любуются, всегда подстегивало Веру, приподнимало, словно на крыльях (хотя какие уж крылья в ее возрасте?). — Вот вам записка к старшему администратору. Можете занимать номер. Только чур: уговор дороже денег. Приедут по броне — я вас переселяю. — Будьте спокойны. Испарюсь, как бес перед заутреней. Спасибо, будьте здоровы, — поклонился Юрлов и понес из двери в коридор свою гордую узкую голову. Вера Платоновна покачала головой, сама над собой усмехнулась: «Когда же ты, мать, поумнеешь?» И снова взялась за счета — уже в хорошем настроении. На этот раз сумма сошлась. В течение следующих трех дней она несколько раз встречала Юрлова в холле. Он юмористически осведомлялся: — Ну как, мышки не беспокоят? — Нет пока. Живите спокойно. Впечатление парящей где-то под потолком головы понемногу сглаживалось — перед Верой просто был очень высокий, очень стройный немолодой человек с шутливо— доброжелательным, откровенно любующимся взглядом. Грешным делом, он ей нравился… На четвертый день Юрлов снова зашел в директорский кабинет. — Если вы не заняты, мне бы хотелось с вами поговорить. — Пожалуйста. Садитесь. Вера залилась краской, как в юности — от щек, через шею, на грудь и лопатки. Даже неприлично в ее возрасте так краснеть — человек может бог знает что подумать… Сергей Павлович уселся в кресло. Оно было новомодное, вертящееся. Он повращался немного туда-сюда и спокойно спросил: — Вы не торопитесь? А то отложим… — Нет, не тороплюсь. Вера изнемогала от любопытства. — Отлично. Я зашел, чтобы с вами поговорить. Предупреждаю, разговор будет серьезный, без дураков. Дело в том, . что вы мне очень нравитесь. Не скажу, чтобы я уже любил вас, но, кажется, вполне готов полюбить. В вашем прекрасном лице показалось мне что-то родное, милое, светлое. Бывают редкие люди — источники света. Мне кажется, вы — такой источник. Вера слушала развесив уши. Давно с нею никто так не говорил. Источник света… Юрлов поглядел на нее с усмешкой. — 110 —
|