|
Наверное, не стоит спорить и гадать — умерла она от тоски по любимому или от болезни. Важно, что ушли они вместе, и уже никто, ничто и никогда не сможет их разлучить. Конец пути — начало воспоминанийЧас обещания солнечного света… Час надежды на солнечный свет… Он наступает в конце полярной ночи. Вначале этот едва уловимый знак подают звезды. Они бледнеют, и кажется, их свет едва теплится. Дунь посильней ветер Арктики — они угаснут. Но проходят минуты, и звезды снова разгораются. Словно кто-то во Вселенной подбавил жару в великой космической топке. Дыхание тундры в «час обещания солнечного света» становится другим, как и звуки живой природы Заполярья. Это время особой чуткой тишины, когда за сотни километров можно услышать летящих на север птиц, ворчание медвежонка в берлоге, писк лемминга, взмах крыльев полярной совы. И хочется в такие минуты мыслями беседовать со звездами о будущем, о прошлом Земли с теми, кто ожидал здесь много лет назад «час обещания солнечного света». Я встречал едва уловимые знаки прихода весны на берегу бухты, что носит имена Марии и Василия Прончищевых. Сильные, красивые чувства и поступки всегда рождали легенды… Я нашел Хрустальную Сиверсию!.. Лепестки сказочно-таинственной таймырской розы были прозрачно-голубого цвета. Казалось, сквозь них можно разглядеть звезды. Волшебное видение? Начало новой легенды? Показалось в ночной темноте? Нет, я верил, что она есть — и отыскал! Рядом с волшебным цветком в вечной мерзлоте были процарапаны едва различимые слова: «Не срывайте! Ради них. Ради всех!» Кого имел в виду неведомый автор — Марию и Василия Прончищевых? Всех влюбленных? Кто и когда нацарапал ножом слова? Мой знакомый Валера? Влюбленные и романтики давних времен? Вечная мерзлота десятилетиями хранит борозды и глубокие царапины… Нет никого рядом. Некому ответить мне. Только слышно, как кружит по тундре серебристый волк с отметиной одиночества и льет свою песню-печаль на цветок любви. И подпевают ему две небесные волчицы — желтая луна да белая сова… Это знамение! Значит, кому-то скоро уходить в вечное ледяное одиночество? Я не тронул Хрустальную Сиверсию. Пусть и другие увидят ее живой. Больше встреч с ней — больше любви. Пусть остается Хрустальная Сиверсия там, где ей положено цвести. Мария и Василий поймут это. И ничто не сломит наших крыльевЯ уверен, что если мы обратим внимание на силы, свойственные самой природе, и попробуем работать заодно с ними, а не против них, то найдем вернейший и легчайший — 80 —
|