|
- Ты готова, Настя? - Не знаю. Думаю, да. - Тогда в путь! И я ощутила, что меня обволакивает какое-то сильное энергетическое поле. Видимо, оно порождалось организмом моего наставника. Это поле вращалось вокруг нас подобно воронке или вихрю, но при этом не мешало видеть все вокруг. Когда вращение энергетических потоков стало очень сильным, мы поднялись высоко над Семеновским озером. А потом внезапно сорвались с места и полетели. Да мы просто мчались с невероятной скоростью! Порт, огни, огни, дома, улицы, опять огни – все это убегало перед моими газами единой лентой где-то внизу. Залив, корабли, краны и снова дома – мы неслись сквозь сказочную черную ночь где-то на высоте редких облаков, которые казались сероватыми пятнами на фоне звездной темноты неба. Город спал под нами, а мы улетали все дальше и дальше, на юго-запад. И вот показались огромные пробелы лесотундры, занесенной снегом. Мне чудилось, пока я покоилась как в коконе, в теле Олега, что я вижу лесных зверей – северных оленей и волков, зайцев и белок. Рыжая лисица дрогла от стужи в стылой норе. Вороны и сороки сбивались в стаи. А вот спит в своей берлоге косолапый медведь. Спи до весны, не просыпайся, а то станешь шатуном. Вся любовь к Северу и его просторам, жившая во мне до этого, проснулась с новой силой. Мне стало нестерпимо жаль миллионы живых существ, маленьких и больших, растений и животных, нещадно замерзающих в снегу, на ветру, в эту темную полярную ночь. Конечно, века и тысячелетия эволюции приспособили их к таким условиям. Однако приспособленность не обязательно означает комфорт. Холод есть холод. У них ведь нет, как у нас, центрального отопления. Каким сильным должно быть это желание жить, чтобы даже лютый мороз не был этому помехой! Но всегда остается надежда. Наверное, и у зверей. Надежда на лучшее, например, на оттепель ... Я заметила, как быстро мы миновали путь от одного конца Мурманска до другого, а затем и до Мурмашей. И вот перед нами предстало величественное зрелище – загадочная и таинственная река Заполярья – Тулома. Река моего юношества. Широкая лента, сейчас скованная льдами, и поэтому белоснежная. Скользит меж сопками, направляясь к Баренцеву морю, а затем и Северный Ледовитый океан. Суровые, холодные воды, они и сейчас текут подо льдом. И там дремлют речные обитатели. Сиги, окуни, налимы, кумжа, форель – первых трех мы когда-то ловили с отцом. - Пролетим туда, подальше, еще километров 30, - попросила я. Олег все понимал, и долго уговаривать его не пришлось. — 34 —
|