|
Землю, кормилицу стад, покинул Пегас и вознесся К вечным богам. Обитает теперь он в палатах у Зевса. И Громовержцу всемудрому молнию с громом приносит. Существование Пегаса традиционно оспаривал Палефат. Он писал: «Говорят, что Беллерофонта носил крылатый конь Пегас. Мне же представляется, что никогда не мог существовать такой конь, даже если бы он позаимствовал все крылья у птиц. Если бы когда-нибудь и было такое животное, оно существовало бы и теперь». С высоты современных научных знаний мы можем опровергнуть рассуждения греческого философа — известно множество самых разнообразных животных, которых сегодня можно увидеть разве что в палеонтологических музеях. Других же нет и в музеях — от них сохранились лишь следы их жизнедеятельности, например норки в древних почвах… Так что логика Палефата не выдерживает критики. Что же касается Пегаса, то его, во всяком случае, можно видеть на небе — сегодня у него есть собственное созвездие. Впрочем, в античном мире это созвездие называли Конь, и Эратосфен высказывал некоторые сомнения по поводу того, кому оно посвящено. Он писал: «Иногда считается, что это Пегас, взлетевший к созвездиям после падения Беллерофонта, однако тот факт, что у него нет крыльев, лишает, согласно некоторым толкованиям, это предположение убедительности». В предыдущих главах настоящей книги речь шла о существах в полном смысле этого слова мифических — все они были более или менее активными участниками событий, донесенных до нас античной мифологией. Но авторам представилось, что будет несправедливым пренебречь и животными, которые никакими конкретными подвигами (или преступлениями) себя не прославили, в поле зрения мифографов не попали, но чья историчность (или, скорее, «биологичность») остается под столь же большим вопросом. Сегодня, пожалуй, можно с полной уверенностью сказать, что двухголовая амфисбена, крылатый василиск или таранд, умеющий менять цвет своего меха, тоже не существовали на самом деле, и это дает им право появиться на страницах настоящей книги, несмотря на то что сообщают о них не аэды и мифографы, а историки, географы и путешественники. И описанная на рубеже четвертого и пятого веков до н.э. Ктесием мантикора, обладающая телом льва и головой человека, ничуть не хуже воспетой Гесиодом и Еврипидом Сфинги, с той лишь разницей, что последняя имела еще и крылья и умела загадывать загадки, в то время как мантикора интеллектуальными задатками не отличалась и ограничивалась стрельбой из хвоста. — 90 —
|