История России с древнейших времен. Книга IX

Прошло три месяца. В апреле является к Шлейницу граф Деламарк, бывший французским послом в Стокгольме, с тайными предложениями от регента. «С Испаниею, – начал Деламарк, – заключен теперь мир, и это обстоятельство заставляет регента без потери времени думать о союзе с некоторыми державами, а именно о союзе между Россиею, Франциею, Испаниею, Швециею, Пруссиею и некоторыми более значительными имперскими князьями протестантского исповедания, между которыми находится ландграф гессен-кассельский. Приступить к этому союзу надобно немедленно; но так как этого сделать нельзя прежде мира между Россиею и Швециею, то регент берется хлопотать об этом мире и велел Дюбуа объявить вам, что он ни прямо с Швециею и ни с какою другою державой не находится в таком обязательстве, какое могло бы быть противно союзному договору его с Россиею 1717 года или могло бы поколебать беспристрастие его как посредника. Мало того, регент обязывается и впредь не вступать в подобные обязательства. Император, Англия, Польша сильно настаивали, чтоб регент вошел в такие обязательства, но он решительно отказался, и здесь заключается настоящая, хотя и тайная, причина несогласия с королем английским. Регент надеется, что такое поведение его заслужит доверенность царского величества и посредничество его примется безо всяких письменных деклараций. Английский король велел пригрозить шведской королеве, Сенату и государственным чинам, что он флота в Балтийское море не пошлет или назад отзовет, как скоро королева шведская без его ведома покусится вступить в переговоры с царем. Английский король как в испанских, так и в северных делах употреблял имя регента совершенно произвольно, безо всякого соглашения с ним, как, например, в письмах лорда Картерета и адмирала Норриса, отправленных к царскому величеству. Английские министры французского министра в Стокгольме Кампредона принудили к тайному договору между Англиею, Франциею и Швециею. Регент не одобрил этот поступок Кампредона, поступившего без полномочия; но так как до сих пор Франция должна избегать всего, что может возбудить в Англии преждевременное подозрение и недоверие в Швеции, то регент мог удержать ратификацию договора только под тем предлогом, что в проекте договора дело недостаточно уяснено. Для предупреждения подобных поступков со стороны Англии регент послал указ всем своим министрам при иностранных дворах, чтоб они по северным делам без инструкции ни в какие соглашения не вступали. Если предполагаемый союз состоится, то все европейские дела будут от него зависеть: это тот самый союз, о котором царское величество в бытность свою в Париже предлагал регенту. Регент для этих секретных изъяснений потому назначил меня, что английские министры, находящиеся здесь, зорко смотрят на его поступки и он не мог решиться призвать вас в свой кабинет; кроме того, Дюбуа не должен об этом ничего знать. Регент знает, что царское величество находится в сношениях с герцогом голштинским, который намерен отправиться в Петербург, чтоб вступить там в брак с старшею царевною. Это дело очень важно: смотря по тому, как его поведут, можно или всю Европу вовлечь в долгую войну, или способствовать заключению общего северного мира. Если герцог в злобе своей на королеву шведскую успеет склонить царское величество вести дело до крайности для доставления ему шведского престола, то в случае дурного успеха он лишится своих наследственных земель и всякой надежды быть когда-нибудь королем шведским, и обязательства в отношении к нему царского величества будут противны предлагаемому регентом союзу. Но если царское величество отдаст герцогу за дочерью в приданое завоеванные у Швеции провинции и потребует, чтоб герцог был признан наследником шведского престола после тетки его и её мужа, если у них детей не будет, то регент готов помогать этому всеми своими силами». Донося об этих изъяснениях Деламарка, Шлейниц писал: «Я верю, что регент поступает искренно; ему союз с императором и Англиею уже наскучил: лорд Стерс поступал с ним как с рабом и сильно огорчал его своими гордыми поступками. Регент видит, как он своею помощию в Делах испанских усилил австрийский дом, и теперь не находит другого средства поправить дело, кроме союза, предлагаемого им вашему величеству. Что же касается наследства французской короны в случае бездетной смерти короля, то для обеспечения его себе регент не нуждается в помощи императора и Англии, ибо благодаря распоряжениям генерал-контролера Лау наличные деньги всего народа в руках у регента, у народа только одни бумаги; никакой король французский, даже покойный Людовик XIV, не был так самовластен и силен внутри государства, как герцог Орлеанский, хотя он только регент, а не король». В то же время воспитатель короля маршал Вилльруа свел у себя Шлейница с шведским сенатором Шпаром, чтоб они вступили в мирные соглашения прямо, безо всякого посредничества. Наступил май-месяц. Ветер подул из Вены; узнали, что там ведутся переговоры о сближении России с Австриею, которая также хочет быть посредницею в северных делах. Деламарк опять приезжает к Шлейницу с тайными изъяснениями: «Регент увидал, что император в своих сношениях с царским величеством более имеет в виду втянуть Россию в дальнейшую войну, а не привести к заключению мира, и для этого венский двор употребляет герцога голштинского. В империи идет теперь вражда между католиками и протестантами; император, разумеется, доброхотствует католикам, но, с другой стороны, боится соединения Англии, Швеции и Пруссии, к которым пристанут и все другие протестантские владельцы Германии. Силою противиться этому союзу для императора не пришло еще время, и потому он хочет отдалить опасность продолжением шведской войны». При этом Деламарк сообщил Шлейницу коллективное письмо, присланное регенту от имперских князей – гессен-кассельского, гессен-дармштадского, саксен-готского и вольфенбительского; князья пишут, что они готовы выставить армию от 30 до 40000 человек для обеспечения империи от замыслов иностранных государств, для сохранения Вестфальского мира и для спасения Швеции от погибели; армия будет выставлена, если регент даст субсидии. Регент, по словам Деламарка, сейчас же догадался, где эта машина сочинена, догадался, что она главным образом направлена против России, и отвечал, что, по его мнению, империя вовсе не нуждается в армии, потому что ни одна чужая держава ей не угрожает, да и Швеция заключила мир с курфюрстом ганноверским, с Пруссиею, мир с Даниею скоро будет заключен; надобно ожидать, что не замедлит и примирение с Россиею.