|
Например, проглотив последний кусочек мяса, он должен был запить его обильным количеством соленой воды, чтобы тем самым вызвать рвоту. Все проглоченные им куски должны быть налицо, как вы, вероятно, помните, ему запрещалось жевать их или разрезать на части. Кусочки должны были внимательно пересчитать. Если их не хватало, то строго обследовались его экскременты, чтобы убедиться, что в организме у индейца не осталось ни одного кусочка проглоченного мяса. Тщательно пересчитывались также и кости трупа, съеденного гамацу. Их сохраняли в укромном месте в течение четырех лунных месяцев. Обычно их хранили в хижине, в северном ее углу, причем так, чтобы на них не падал солнечный свет, а потом точно такой же период времени в яме, специально вырытой под скальными породами в том месте, где их омывал источник соленой воды. Каждые четыре дня потайное место менялось, а в конце четвертого лунного месяца кости на каноэ отвозили подальше по реке, туда, где поглубже, и выбрасывали. В таком племенном обряде явно ощущается чувство вины; гамацу совершал то, что когда-то делали дух их племени Баксбакуаланксива и его собственные предки, как далекие, так и близкие. В то же время ему предстояло очиститься от причиненного им зла. Одним из способов такого очищения была соленая вода. Были еще и другие, менее значительные табу. Все действия гамацу, даже самые личные и интимные, подвергались строгому контролю. Например, если наступало время для дефекации, то за этим процессом обязательно должны были наблюдать несколько других гамацу-ветеранов. Он должен был выходить из хижины через черный ход. Он, как и его спутники, должен был держать в руках палку из определенной породы дерева, садиться или вставать одновременно с присущей для такого случая церемониальностью. Возвращаясь домой, нужно было перекрестить порог правой ногой и не оглядываться, покуда не окажешься внутри. В течение четырех месяцев после своего обращения гамацу должен был носить на себе испачканный в земле кусок коры кедра (если вы помните, кусок такой коры находился в том доме на горном склоне, где жил Баксбакуаланксива). Ему предстояло жить в полном одиночестве, а один гамацу, играя роль медведя-гризли, постоянно находился у порога его хижины, чтобы не допускать к нему никаких посетителей. Он должен был есть из посуды, до которой не дотрагивался ни один член его клана. По истечении четырехмесячного периода миска с ложкой выбрасывались, и никому в племени не разрешалось их искать. Когда гамацу хотел пить, то должен был зачерпнуть миской воды из ручья, причем делать не больше четырех глотков за один раз. При нем в таких случаях была косточка из орлиного крыла, через которую он пил, чтобы не касаться миски губами, которыми он обсасывал куски человеческого мяса. Для вычесывания насекомых из волос предназначалась особая палочка. — 46 —
|