|
Инкализ завершил церемонию, возложив свою правую руку на мою голову, а левую - на голову Менакса, тоже вставшего перед ним на колени, и призвав на нас благословение Инкала. Сняв руки, он обратился ко мне со словами: «Будь же чист пред очами Инкала так, чтобы никто никогда не мог обвинить тебя. Поступая так, ты продлишь дни свои. Но если нарушишь закон, сократишь время свое. Да пребудет с тобою мир Инкала». Ни один из нас троих, слушавших тогда первосвященника, не понял значения сказанного, что дни мои будут сокращены, если я нарушу праведность. Мы не услышали в них предупреждения. Однако впоследствии, - увы, слишком поздно, - я понял, что предвидел Майнин и почему произнес эти слова. Я узнал это из потока горьких воспоминаний, показавших, насколько отступил я от той высокой клятвы, которую принес на Питах-Рок, отступил, предав тем самым себя и свою Божественную сущность. К сожалению, осознание пришло, лишь когда я в заточении ждал неминуемой смерти, от которой никто не мог спасти меня. Тяжелой была моя агония, отягощенная угрызениями совести. Но, к счастью, имя мое все еще было записано, - а не стерто, как я боялся, - в Книге Жизни. Карма неумолима и жестока, мой читатель. Но наш Спаситель сказал: «Следуй за Мной», «Кто имеет уши слышать, да слышит», «Будьте же исполнители слова, а не слышатели только».* (* Лук. 9:59; Лук. 8:8; Матф. 11:15; 13:9; 43; Иак. 1: 22-25.) Едва мы отошли от помоста, как один из жрецов начал играть на огромном органе великого храма. И звуки божественного инструмента заставили мгновенно смолкнуть всех присутствующих. Им вторило эхо из всех концов зала, на их прекрасную гармонию отзывалась трепетом каждая душа. Лучи различных оттенков - то яркие, то приглушенные, как свет луны, - играли в пространстве, и цвет их менялся в зависимости от переливов мелодии. Именно так поют сами звезды. После торжественной церемонии Рей не пошел с нами, а уединился с инкализом, которого хорошо знал и почитал своим самым близким другом. Причина в том, что и Уоллун, и Майнин были Сынами Одиночества. Молодость их пришлась на одно время, они дружили и до того, как народ выбрал одного из них императором, а другого первосвященником. Кстати, пост инкализа являлся единственной духовной должностью, претендент на которую избирался всенародным голосованием, ибо по закону и по справедливости полагалось учитывать волю каждого избирателя при выборе того, кто, по общему признанию, смог бы руководить народом, будучи самым выдающимся и совершенным примером нравственности. — 77 —
|