Боги денег. Уолл-стрит и смерть Американского века

Финансовые рынки в отличие от религиозной догмы, десятилетиями преподаваемой во всех бизнес-школах США и Британии, не столь гладко и хорошо следуют гауссовым кривым, выдаваемым этими школами за закон вселенной. Тот факт, что все основные архитекторы современной теории финансового инжиниринга (новомодное серьёзное звучащее наименование «финансовой экономики») получили Нобелевские премии, придал ущербным моделям ауру папской непогрешимости.

Всего лишь через три года после Краха 1987 года Нобелевский комитет в Швеции присудил премию Гарри Марковицу и Мертону Миллеру за продвижение всё той же ущербной точки зрения на риски. В 1997 году в разгар азиатского кризиса, в котором производные финансовые инструменты сыграли центральную роль, он выдал премию Роберту Мертону и Майрону Шоулзу. 953 С самого зарождения финансовых деривативов в 1980?х и вплоть до взрывного роста секьюритизации активов двадцатью годами позже самый замечательный аспект использования дефектных моделей рисков заключается в том, что они так мало оспаривались.

Трейдеры фонда «Долгосрочное управление капиталом» и все те, кто вслед за ними шёл к краю финансовой пропасти в августе 1998 года, не хеджировали одну единственную вещь, с которой они и столкнулись, – системный риск. Именно с системным риском им пришлось бороться, когда «невозможное событие», российский государственный дефолт, доказало, что оно волне возможно.

Несмотря на ясные уроки из ужасающего фиаско хедж-фонда «Долгосрочное управление капиталом» (что не существовало и не существует ни одного дериватива, который застрахует вас от системного риска) Гринспен, Роберт Рубин и нью-йоркские банки продолжали полагаться на свои модели рисков, как будто ничего не произошло. Российский государственный дефолт был ими забыт как «одиночное событие раз в столетие».

Банкиры Уолл-Стрит устремились к созданию пузыря «доткомов» и далее к величайшему финансовому пузырю в истории человечества – пузырю секьюритизации активов в 2002-2007 годах. Стратегия Уолл-Стрит состояла в том, чтобы вывести риски за пределы балансов банков через деривативы и прочие инструменты, такие, как секьюритизация. В продаже этих новых ценных бумаг всему миру они видели явный способ построить свою денежную власть над всей планетой почти без ограничений. Банки Уолл-Стрит буквально были опьянены своим собственным обманом и своими собственными ущербными моделями риска. Они уже видели себя настоящими «Богами денег».

Жизнь – не гауссова кривая

Риск и его оценки не умещаются в колоколообразные кривые. И финансовых рынков это касается в той же мере, как и разработки нефтяного месторождения. В 1900 году безвестный французский математик и финансовый спекулянт Луи Бачелье утверждал, что колебания цен на облигации или акции следуют колоколообразным кривым, которые немецкий математик Карл Фридрих Гаусс разработал в качестве идеальной рабочей модели, чтобы описывать статистические вероятности для различных событий. Кривые нормального распределения принимали «умеренную» форму хаотичности в колебаниях цен, так же, как стандартный тест на коэффициент умственных способностей, по определению, определяет 100 как «среднее число», центр колоколообразной кривой. Это была в своём роде полезная алхимия, но всё же алхимия.