Общая теория права. Том I

[244] Вряд ли поэтому прав И.С. Самощенко, с оговоркой утверждающий, что право, а тем более законодательство… являются неорганичными системами (см.: Самощенко И.С. Методологическая роль системного подхода в изучении структуры советского законодательства. — Вопросы философии, 1979, № 2, с. 65) Впрочем, и сам автор при характеристике структуры законодательства использует ряд категорий («элемент»; «интегративное свойство» и др.), которые возможно применять к системному объекту лишь при наличии у него известных черт органичности.

[245] См.: Бабаев В. К. Советское право как логическая система. М., 1978. Думается, однако, неправильно рассматривать данную черту в качестве самостоятельной и чуть ли не ведущей при характеристике правовой системы.

[246] О системе законодательства см.: Система советского законодательства. Под ред. И.С. Самощенко М, 1980, с. 9 и след.

[247] Близкими чертами (хотя, разумеется, на более элементарном, подчас примитивном, уровне) характеризуются правовые системы Древнего мира и средневековья. Свидетельство этого — юридические памятники тех эпох, в которых лишь намечаются отдельные правовые подразделения; причем не такие, как современно понимаемые отрасли, а именно предметные, тематические институты и более крупные подразделения (и, пожалуй, далеко не всегда оправдано использование современного понятийного аппарата и терминологии при теоретическом освещении правовых систем прошлого). В юридической литературе правильно отмечается, что правовой материал римского права, древнего русского права и других правовых систем предшествующих эпох подчинялся своей, самобытной систематике. Так, в отношении Русской Правды в Пространной редакции обосновывается верный взгляд, в соответствии с которым этот юридический документ «имел свою систему», «исходной композиционной единицей» его является не статья, а раздел определенного содержания. И когда речь идет о системе Пространной редакции Русской Правды, то имеется в виду система не юридическая, а тематическая (см.: Орешников А.С. О композиции Пространной редакции Русской Правды. — Правоведение, 1973, № 1, с. 70).

[248] См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 37, с. 418.

[249] С данной точки зрения заслуживает поддержки мнение Р. О. Халфиной о том, что для отраслей права главным критерием их разграничения наряду с единством предмета является «наличие специфического метода и свойственных ему правовых средств» (Сов. государство и право, 1978, № 9, с. 131).