Общая теория права. Том I

Весьма показательно, что государство, используя правовые формы как средство для решения своих задач, должно «мириться» со всем тем, что праву присуще и что, быть может, не вполне согласуется с теми или иными социально-политическими государственными задачами. Этим, видимо, и объясняется подмеченная К. Марксом возможность использования трудящимися в эксплуататорском обществе правовых форм в своих интересах, а не в интересах правительства[171].

Достойно внимания и то обстоятельство, что государство, активно использующее право в качестве своего инструмента, в свою очередь может рассматриваться как инструмент по отношению к праву. Если право обладает своей, собственной ценностью в обществе (в частности, выраженной в обеспечении упорядоченной социальной активности, в исключении произвола и беззакония), то вполне естественно, что для права (для выполнения присущих ему специфических задач) своего рода инструментом, элементом обеспечительных механизмов является государство[172].

Есть еще один немаловажный аспект, характеризующий особую, самостоятельную ценность права по отношению к государству, — аспект, весьма существенный для социалистического общества.

Как особое надстроечное явление, обладающее своей социальной ценностью, право не только выступает в качестве орудия государства, но и имеет по отношению к нему самостоятельное значение[173] — является средством целесообразной и эффективной организации государственной власти. Этот аспект взаимосвязи государства и права в социалистическом обществе выражается в связанности государственных органов действующими законами и изданными на их основе подзаконными нормативными актами.

Рассматриваемый аспект взаимосвязи права и государства в социалистическом обществе получил ныне предельно четкое закрепление в Конституции СССР: «Советское государство, все его органы действуют на основе социалистической законности, обеспечивают охрану правопорядка, интересов общества, прав и свобод граждан » (ст. 4).

Значение права как надежного средства целесообразной и эффективной организации государственной власти в социалистическом обществе дает возможность для выдвижения и теоретического обоснования концепции государства законности (точнее — строжайшей законности), которую надлежит противопоставить буржуазной теории «правового государства»[174]. Если последняя сводится к требованию подчинения государства некой «идее права» (она на поверку оказывается «идеей» частной собственности, возможности эксплуатации и др.), то концепция государства законности, соответствующая букве и смыслу ст. 4 Конституции СССР, теоретически объясняет необходимость рационального использования правовых форм для эффективной организации государственной власти, причем правовых форм в их реальном, осуществляемом виде, в соответствии с конкретными условиями данной социально-классовой обстановки. Надо также заметить, что сама формула «правовая основа государственной и общественной жизни», выдвинутая XXV съездом КПСС и законодательно закрепленная в Конституции СССР (ст. 9), это, в сущности, и есть констатация в четкой понятийной конструкции возросшей роли права в жизни социалистического общества, в том числе и по отношению к социалистическому государству[175].