Глаз разума

Я понял, что технически было возможно разделить входящие и исходящие сигналы от Дэвида или его компьютерного дубликата между малышом Хаули, металлическим большим Хаули и пластмассовым большим Хаули. С другой стороны, можно было разобрать одного робота так, что его отдельные части продолжали бы функционировать и передавать сенсорную информацию. Я не знал, что могло бы произойти с моим чувством целостности в подобных обстоятельствах. Осталось бы у меня хоть какое-нибудь чувство меня самого? Попав в такие необычные обстоятельства, я мог бы попытаться подражать Декарту и утверждать, что я не только командую различными частями тела, как адмирал командует флотом, но и тесно связан с ними — настолько тесно, что составляю с ними одно целое. А может быть, я не смогу решить задачу самоинтеграции. Расширился бы диапазон моей двигательной и перцептуальной активности в пространстве, или же он свелся бы к воспоминаниям, размышлениям и фантазированию, если бы сигналы от моих разбросанных в пространстве и независимых друг от друга частей воспринимались бы мною лишь как грохот и жужжание? Я рад, что мне никогда не представился случай это проверить.

Если мы считаем, что свет, волны давления и тому подобное переносят информацию о физическом мире, тогда точка зрения — это пространственная точка, где субъект получает информацию. Иногда, как замечает Деннетт, точка зрения может сдвигаться туда и обратно. Лаборант, дистанционно работающий с опасными реактивами, может перемещать свою точку зрения с механических рук на руки из плоти и крови. Зритель в стереокинотеатре может перемещать свою точку зрения с вагончика американских горок, откуда видно, как с ужасающей скоростью приближается земля, на сиденье в кинотеатре, откуда видно, как на экране быстро сменяются кадры. Деннетт не смог осуществить подобное перемещение между Йориком и Гамлетом, а я — между Дэвидом и Хаули. Как я ни пытался, я не мог представить, что вижу сцену, передаваемую глазной видеокамерой, а не сцену, разворачивающуюся перед телекамерой, передающей информацию на глазные камеры. Аналогично, в теперешнем моем телесном состоянии я не могу переместить точку зрения на пару дюймов вглубь и сфокусироваться на образах на моей сетчатке. Вместо этого я вижу лежащий передо мной напечатанный текст. Точно так же я не могу переместить мою “точку слуха” и сконцентрироваться на вибрации барабанной перепонки вместо наружных звуков.

Моя точка зрения возникала на местоположении робота, и мне хотелось расположить себя там, где моя точка зрения. Хотя я считал местоположение робота своим местоположением, я чувствовал себя менее комфортно при мысли, что мы с роботом идентичны друг другу. Хотя я не знал в точности, чем отличаюсь от робота, мне хотелось думать, что это отличие все же существует, и мы с роботом просто занимаем одно и то же положение в пространстве. Меня меньше беспокоила идея дискретного перемещения в пространстве, чем мысль о том, что в момент переключения каналов я внезапно перестаю быть идентичным одному роботу и становлюсь идентичным другому.