Первый компромисс большевиков с действительностью назывался НЭП (новая экономическая политика). Перед этим, правда, был еще один компромисс — Брестский мир. Но тут речь шла о компромиссе с силами несопоставимой по мощи немецкой армии. А также — об обязательствах. Вообще же Ленин невероятно часто шел на компромиссы и в этом смысле был намного больше политиком, нежели многие из его последователей. Избегал он (при такой-то, казалось бы, гибкости) лишь компромиссов со Старым Идеалом и его партией. Это-то и называется «недопустимость компромиссов в сфере идеологии» (аксиома для любой, подчеркну еще раз, партии Нового Идеала). НЭП же был в чистом виде компромиссом между Идеалом и Действительностью. Такой компромисс и является, как я считаю, «универсально термидорианским». Буквальные апелляции к термидору, то есть восстанию «вменяемых» якобинцев против «невменяемых», мало что дадут. А вот определяя универсальным (или общесистемным) содержанием всякого термидора компромисс партии Нового Идеала с Действительностью, мы получаем возможность сопоставлять внешне разнокачественные явления. И — делать выводы. Первым большевистским термидорианцем был Ленин. Основную нагрузку по состыковке Идеала с Действительностью взял на себя Сталин. Но начал окорачивать идеалистов-воинов Ленин. Впрочем, и Робеспьер гильотинировал Эбера и его «бешеных». Ленинский НЭП вызвал колоссальное недовольство всей (или почти всей) партии Нового Идеала. Да и органической состыковки с Действительностью не произошло. «За что боролись?» Этот острейший вопрос всегда задается бескомпромиссными «воинами» той группе внутри партии Нового Идеала, которая останавливает революционный процесс. Полемика Биль-Белоцерковского со сторонниками Михаила Булгакова носит, по сути, универсальный характер. Ведь нет и не бывает компромисса с Действительностью без компромисса со Старым и его носителями. «У меня белопогонники друзей замучили, а вы их в своем Художественном театре воспевать решили», — говорил Биль-Белоцерковский. И что ответишь? Сталину удалось построить очень сложную систему, где газ и тормоз не противостояли друг другу. Это разрядило ситуацию, но не более того. Окончательных решений в таких случаях в принципе не бывает. Ведь воины в ответ на урезонивания (мол, «надо идти на уступки человеческой природе») всегда отвечают, что Новый Идеал призван не потакать человеческой природе, а изменять ее, совершенствовать, развивать. Они настаивают также на том, что без глубочайших изменений в устройстве действительности эта действительность воспрепятствует эффективному поправлению человеческой природы и созданию Нового человека. — 241 —
|