|
План должен был становиться в чем-то сверхнапряженным и одновременно — тонким и гибким. А главное — правильным образом сочетаться с тонкой структурностью ИМЕЮЩЕЙСЯ сверхсложной системы. И-МЕ-Ю-ЩЕЙ-СЯ! Не желанной («чтобы было как в США») и не химерической («развитой социализм»), а ИМЕЮЩЕЙСЯ. Итак, сверхсложную систему можно разбудить, наращивая напряженность правильного задания (ускорение), и побудить к самоизменению, выходу за собственные границы, к самотрансцендентации. Если это побуждение будет реализовано, то произойдет прорыв. Но реализовано побуждение будет только если сверхсложная система начнет «СТАВИТЬ ИЗ СЕБЯ», то есть задействует свою спящую сверхсложность. Как помешать этому? Если противник хочет помешать этому, то что он должен сделать? Он должен помешать этой сверхсложной системе СТАВИТЬ ИЗ СЕБЯ. Он должен убедить эту сверхсложную систему в ее ничтожности и чудовищности. Он должен разбудить в ней не спящие силы, а комплекс неполноценности. Вот это-то и сделала перестройка. В ЭТОМ СМЫСЛЕ ПРОЦЕСС ПЕРЕМЕН СОДЕРЖИТ В СЕБЕ ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ И ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ ПОЛЮСЫ. ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЙ — ЭТО УСКОРЕНИЕ ПЛЮС ПРОРЫВ (обращение к спящей сверхсложности с тем, чтобы она пробудилась). ОТРИЦАТЕЛЬНЫЙ — ЭТО ПЕРЕСТРОЙКА (такое обращение к спящей сверхсложности, которое, навязав ей идею ее ничтожности и виновности, усыпит ее навсегда). Перестройка — не всеобъемлющая характеристика процесса перемен, не синоним перемен как таковых, не олицетворение духа развития. Она извращение этого духа. Она отрицание собственного начала, которое в случае СССР и было ускорение плюс прорыв. Давать сегодня какую-либо интегральную оценку процессу перемен — это безумие. И это полный политический тупик. Вы скажете, что процесс перемен весь целиком омерзителен? Вы заснете застойным сном, и разбудят вас «оранжисты», управляемые все тем же противником. Вы восславите процесс перемен весь целиком? Вам подсунут эту самую перестройку, и вы проделаете путь от Горбачева к Ельцину во второй раз. Путь развала и деградации. Мне интересна теория развития сама по себе. Но политическая теория развития — это создание аппарата дефиниций и методов, позволяющих избежать повторения перестройки. И в этом смысле такая теория не блажь и не произвольная «терра инкогнита», а острейшая политическая задача. Насущнейшее требование, вытекающее, увы, на самого хода вещей. Носится нечто скверное в воздухе? Да или нет? Я считаю, что носится. Это скверное что-то напоминает? Я считаю, что напоминает. Оно адресует к событиям двадцатилетней давности? Адресует. — 408 —
|