|
Второе обстоятельство было намного серьезнее. Оно состояло в том, что все разговоры о будущей квартирке носили сугубо риторический характер. А на самом деле России не предлагалась не только квартирка, но даже хотя бы подвальное помещение. А в это время в тот же «западный дом» въезжали новые и новые жильцы. И стало как-то не по себе. Однако, завалив собственный гигантский дом, объяснив выселенным из дома жильцам, что им этот дом был не нужен и даже вреден, очень трудно призывать их строить гигантский новый дом заново. Это фактически почти невозможно. Участники дискуссии говорили, конечно же, не об этой невозможности, а кто о чем. Но чем разнообразнее было речеговорение, тем неумолимее сквозь него просвечивала катастрофа геополитической и историософской бездомности, изгнанности оттуда, куда рвались, растерянности и невротического отказа от признания… вины… ошибки… Гости? Гостиный двор? Гость погостит и вернется к себе домой. А тот, у кого дома нет и кто навсегда в гостях… это… это никак не гость. Это, мягко говоря, бомж. Но бомж не будет претендовать на статус хозяина особо крупного дома, чуть ли не дома будущего. Бомж и в гости к хозяевам домов ходить не будет. И амбиций у бомжа нет. А если и есть, то, согласитесь, никак не домостроительные. Развалили свой дом? Не получили квартиру в чужом? А как жить? Можно, конечно, лечь посреди улицы, накрыться одеялом и заявлять, что так лучше всего, потому что воздух чистый и не надо беспокоиться о состоянии коммуникаций. Но при чем тут тогда свой полюс и многополярный мир? Бомж не создает полюса. Обида на отказ Запада предоставить России полноценную квартиру в западном доме (место в ЕС, Шенген, членство в НАТО и пр.) порождает острое желание въехать в какой-нибудь другой многоквартирный дом. Но такого дома-то, по существу, нет. Ну, не строит Китай многоквартирный дом! Не строит, и все тут! Китай — это огромная семья, занятая строительством колоссального семейного коттеджа, а вовсе не многоквартирного дома. По габаритам коттедж больше дома, потому что семья уж очень большая. Но это все равно коттедж. При нем есть какая-то инфраструктура. Подключиться к ней можно, но это же не значит, что мы въезжаем в коттедж. В него чужих жильцов никогда не примут. Зала с большим окном. В зале сидят люди и обсуждают проблемы (своих амбиций, к примеру). Время от времени они вдруг вздрагивают и поворачиваются к окну. К окну прижато чье-то лицо. Это лицо Бездомья. Люди бледнеют, отворачиваются, еще более судорожно начинают обсуждать проблемы своих амбиций. А что делать? — 281 —
|