|
Итак, предположим (вслед за читателем и упомянутым мною лордом Байроном), что возымеет место некая — проблематизирующая нынешние мои рефлексии — позитивная трансформация, вовлекшая в себя и классы, и их политических представителей. А общество? Может ли общество остаться в стороне от таких трансформаций? Если оппонирующий мне читатель считает позитивной трансформацию, осуществляемую какими-нибудь оккупантами, то зачем ему читать мою книгу? И зачем нам, расходясь в главном вопросе — вопросе о ценностях, спорить «о мелочах»? Если этот оппонирующий читатель верит в инопланетян — тогда та же история. А если он, как и я, считает, что без общества никаких позитивных трансформаций не произойдет, то… То «нэт» у меня для читателя другого общества, нежели то, которое легитимировало (не будем спорить, каким образом и в какой степени) все, что имело место в рассматриваемый мною политический период. Познание сущностей, которые я сейчас хочу обсуждать (и отношений между этими сущностями), — это единственный путь к познанию не только классов, но и общества в целом. Можно ли, не познавая общество, общественные закономерности, а в чем-то и тайны того, по поводу чего иронизирует мой оппонент (и что я никоим образом не собираюсь воспевать)… можно ли, не познавая это как «действительное», уповать на какие-то изменения к лучшему? И даже на сохранение мало-мальски терпимого порядка вещей? Я считаю, что нельзя. И потому-то начинаю анализировать отношения между вождями и партией, маркированные вопросом о судьбе развития в современной России, но, конечно же, к вопросу этому никак не сводимые. Я не могу анализировать этот пласт периферии своего Текста с той же детальностью, с какой я анализировал ядро Текста. Во-первых, это методологически неверно. Во-вторых, если я начну даже просто приводить читателю подробно высказывания о развитии товарищей по партии, реагировавших на то, что сказали о развитии их вожди, то моя книга приобретет и иной объем, и совершенно нежелаемую жанровую специфику. А в-третьих… В-третьих, как и в известном русском шансоне: Не лукавьте, не лукавьте. Ваша песня не нова! Ах, оставьте… Ах, оставьте! Все слова, слова, слова… — дело не в словах ухажера, на которые отвечает подобным образом барышня, а в интонациях и ужимках, которые это все сопровождает с двух сторон. То бишь со стороны политического кавалера и политической барышни. Я уже предупреждал читателя в методологическом введении о том, что свой Текст я рассматриваю как совокупность вербальных и невербальных компонент, как сплав семиотики и семантики. — 229 —
|