|
Из работ Якова Бёме ТРОН БОГА И АГНЦА Перед троном Бога простиралось кристальное море, представляющее Шамаим, или живые воды над небесами. Перед троном были также четыре создания – бык, лев, орел и человек. Они представляют четыре стороны света, а множество глаз, которыми они покрыты, – это звезды небесного свода. Двадцать четыре старца имеют то же самое значение, что и жрецы, собирающиеся вокруг статуи Цереры в Великих элевсинских мистериях. Или же это персидские гении, или боги часов дня, снявшие свои короны, славят Священного. В качестве символа протяженности времени, старцы боготворят вневременной и длящийся дух. Третье. Выдвигалась теория, что Книга Откровений представляет попытку не очень щепетильных членов некоторых религиозных орденов принизить христианские таинства путем высмеивания их философии. В качестве своей нечестивой цели они пытались сделать так, чтобы простым заимствованием из древних языческих доктрин сделать невероятными христианские доктрины и унизить их с помощью их же собственных символов. Например, звезда, падающая на землю (Откр VIII: 10, 11), может рассматриваться как Вифлеемская звезда, и горечь этой звезды (называемой Полынь, которая отравит человечество) должна означать «ложность» учения христианской церкви. Хотя последняя теория получила определенную популярность, глубина Апокалипсиса ведет проницательного читателя к заключению, что это по крайней мере наименее правдоподобная из трех гипотез. Тем, кто способен сорвать завесу с символизма книги, она является источником, не требующим подтверждений. Истинная философия не может быть ограничена ни каким‑либо кредо, ни фактами, потому что оба варианта на самом деле противоречат человеческой мысли и являются ее искусственными ограничениями. Вопрос о христианских или языческих источниках Книги Откровения не очень значим. Настоящее значение книги заключается в том, что она является подлинным конспектом универсальной мистерии – именно эта мысль привела св. Иеронима к утверждению, что она подвержена семи полностью различным интерпретациям. Незнакомые с достижениями древней мысли, современные теологи не могут совладать со сложностью Апокалипсиса, потому что для теолога это мистическое сочинение представляет фантасмагорию, и он постоянно подвергается искушению оспорить ее божественную интерпретацию. В небольшом очерке возможно лишь набросать основные особенности видения пророка с Патмоса. Более тщательное изучение языческих мистерий поможет заполнить пробелы, неизбежные для столь краткого очерка. — 536 —
|