|
Архетипический и творческий ум сначала через свое отеческое основание, а затем через вторичных богов, называемых Разумами, изливает всю бесконечность своих сил в непрерывный обмен между низшим и высшим. В своем фаллическом символизме египтяне использовали сперму для представления духовных сфер, потому что все содержит то, что есть в ней. Халдеи и египтяне считали также, что все обусловлено причинами и соотносится с причиной так же, как лотос с солнцем. Соответственно, высший интеллект через свое отеческое основание первым сотворил свет – ангельский мир. Таким образом, все оказывается во всем. Все видимые тела или элементы оказываются невидимыми звездами или духовными элементами; подобным же образом звезды оказываются состоящими из этих тел; звезды являются ангелами, и ангелы – звездами; ангелы в Боге, и Бог во всех них. Все божественно в божестве, ангельски в ангелах, телесно в телесном мире, и наоборот. Точно так же, как семя есть выросшее дерево, так и мир есть развернутый Бог. Прокл говорил: «Божественность каждым своим свойством пронизывает мироздание и отдает себя каждой низшей твари». Одним из проявлений верховного ума является сила воспроизведения, которую он дарует каждому существу, являющемуся частью его божественности. Эти души, небеса, элементы, животные, растения, камни порождают сами себя в соответствии с правилами, они все зависят от принципа плодородия, существующего в верховном уме. Сила плодородия, хотя сама по себе является единой, проявляет себя различным образом в различных субстанциях: в минералах она вносит вклад в материальное существование, в растениях она проявляется в жизненности, а в животных – в чувствительности. Она сообщает движение небесным телам, мысли – душам людей, разум – ангелам и главную суть сущего – Богу. Таким образом, видно, что все формы являются одной субстанцией, а вся жизнь – одной силой, и все они сосуществуют в Природе Верховного. Эта доктрина впервые была изложена Платоном. Его ученик, Аристотель, сформулировал ее так: «Мы говорим, что этот чувственный мир является образом другого мира. Если этот мир является ярким и живым, каким же тогда должен быть другой мир, превосходящий его во всем? Смотри, над этим звездным великолепием находятся еще одни небеса, подобные небесам этого мира; а за теми – еще одни небеса, более высокого рода, более яркие и широкие, и они не отделены друг от друга большими расстояниями, поскольку являются бестелесными. Смотри, существует и земля, не из неживой материи, но с животной жизнью и другими земными феноменами, подобными нашей земле, но несколько другого рода и большего совершенства. Там есть растения, сады и воды текущие, есть там и морские животные, но благороднее видом. Смотри, и воздух, и жизнь там подходят для высших существ, являющихся бессмертными. И хотя жизнь там подобна нашей, все же она более благородна, интеллектуальна, вечна и неизменна. И если кто‑нибудь возразит и спросит, как в мире сверху растения могут найти опору, мы должны ответить, что они не имеют объективного существования, потому что они были произведены первичным Творцом абсолютным образом и без экстериоризации. Они, следовательно, в том же самом положении, что интеллект и душа; они не подвержены таким дефектам, как расточительство и разложение, так как существа полны энергии, силы и радости как живущие в жизни возвышенной, будучи существами от одного источника и одного качества, заключающего в себе различные вкусы, тонкие запахи, гармоничные цвета и звуки и другие совершенства. Они не двигаются насильственно, не смешиваются друг с другом и не портят друг друга, но превосходно сохраняют свою собственную сущность, и они просты и не умножаются, как это делают существа телесные». — 147 —
|