|
Стратегические установки республиканцев тех лет, как уже говорилось, требовали смотреть на дело «шире» и прежде всего беречь «здоровье экономического организма страны». Когда президенту Эйзенхауэру сообщили, что промышленность страны в состоянии производить в год 400 межконтинентальных баллистических ракет класса «Минитмен», он ответил: «Почему же не сойти с ума окончательно и не запланировать создание силы в 10 тысяч ракет?». Пройдет лишь 20 лет и в арсеналах США будет находиться именно 10 тыс. ядерных боезарядов стратегического назначения. К чести Д. Эйзенхауэра следует сказать, что, хотя он не поддался наиболее паническим настроениям. Да и нужно было совсем потерять голову, чтобы поверить в стратегическое отставание в условиях, когда США прямо .или косвенно контролировали огромные пространства, когда они имели в качестве союзников наиболее развитые страны мира, когда промышленный потенциал США не знал себе равных. Президент Эйзенхауэр не пошел на крайнее увеличение военного бюджета, отверг планы значительного увеличения обычных вооруженных сил, не поддержал сторонников массового строительства бомбоубежищ. Остро ощущая ослабление значимости еще вчера казавшейся непререкаемой мощи, президент Эйзенхауэр постепенно приходил к выводу о возникающем стратегическом пате. Видимо, Д. Эйзенхауэру потребовалось немало личного мужества, чтобы, обращаясь к американскому населению, к тем налогоплательщикам, чьи деньги, предназначенные на военные цели, государственный аппарат обещал обратить в неоспоримое американское первенство, объявить, что технический прогресс в этой сфере привел к возникновению ситуации, в которой использование ядерного оружия попросту уничтожило бы мир. Это было по существу признанием того, что в политике США произошел важный сдвиг. Неподвластные американскому воздействию СССР и другие социалистические страны до середины 50-х годов воспринимались как объективно существующие препятствия расширению американского влияния, но как препятствия временные, шаткие, подверженные нажиму извне. Создание Советским Союзом собственного ядерного оружия изменило взгляды на возможность запугивающего воздействия США и их союзников на неподконтрольную часть мира. Ослабление – даже в глазах американских стратегов – политического веса американского ядерного потенциала показало, что попытки силового нажима на СССР в ходе «холодной войны» и даллесовского «балансирования на грани войны» становились бессмысленными как средство политики. Возможно, что одним из последствий этого и стало peшение Д. Эйзенхауэра согласиться на встречу на высшем уровне с советскими руководителями. Это был важный поворот в американской внешней политики, ее стратегии и перспективах. Лобовое давление, продолжайся оно в дальнейшем, должно было выдвинуть вопрос о готовности США встать перед угрозой ядерной войны. Отсюда решение пойти на переговоры с теми официальными противниками США на мировой арене, переговоры с которыми были отвергнуты в конце 40-х годов. Альтернативой переговорам был лишь ядерный тупик. — 133 —
|