-- Конечно, maman, я ничего не имею против вас! Даже не смею иметь!.. Уверяю вас, мне очень больно, что я вас огорчила!.. -- Если бы это было так, то ты много раз могла бы сегодня же прийти ко мне и попросить прощения. -- Я не могла... Это было против моих убеждений! -- Что?.. Повтори! -- грозно настаивала она и, не дожидаясь ответа, разразилась искусственным смехом.-- А, так вот чему вас научили новые учителя! Говорить высокопарные фразы!.. -- Фразами, maman, называют слова, когда их повторяют без смысла. Вероятно, я понимаю, что значит убеждение, если решилась пострадать за него! -- Опомнись!.. Знаешь ли ты, что я в первый раз в этих стенах слышу такие слова!.. Ваши учителя исковеркали, изломали вас! -- Прежде здесь не произносили таких слов, потому что не имели ни взглядов, ни убеждений... -- Если ты будешь сыпать твои фразы в гостиной, над тобой будут издеваться как над последней дурой и фразеркой. Конечно, свою скромную мысль мне следовало отстаивать попроще, да и говорить с инспектрисой об убеждениях было более чем наивно, но ведь нужно помнить, что мы были еще почти детьми: никому из нас в это время не было более 16--17 лет. -- Будь же любезна, объясни мне, какое отношение имеют твои возвышеннейшие убеждения к моим распоряжениям? -- Вы приказали, maman, воспитанницам уйти с лекции, чтобы наказать учителя за его неблаговоспитанность. При нас все учителя раскланиваются с классными дамами, даже теперь, когда те перестали отвечать на их поклоны. С нами все они очень вежливы и усердно заботятся о нашем просвещении. За что же нам наказывать их? Это было бы низостью с нашей стороны. Следовательно, ваше приказание было против моего убеждения. -- Пошла вон отсюда, скверная, до мозга костей исковерканная девчонка!.. Но когда я сделала реверанс, чтобы удалиться, инспектриса гневно закричала: -- На днях тебя уволят из института, и я буду настаивать на этом даже более, чем на удалении Ратмановой. Твое пребывание -- настоящая зараза для твоих подруг. Тут уже и твой дядюшка не спасет тебя! Хотя мне во время всей нотации очень хотелось, чтоб maman скорее кончила ее и я могла бы убежать в дортуар, но теперь я не могла уйти раньше, чем выскажу все, что подсказывали мне раздражение и обида. -- Мой дядюшка не обеспокоит вас более!.. Полтора года тому назад я валялась у ваших ног, целовала ваши руки, умоляя вас защитить меня от клеветы... — 353 —
|