На заре жизни. Том первый

-- Это какой-то ужасающий злец!

-- Просто невежа!

-- Не конфузится сознаться, что у него денег нет даже на покупку шляпы!

-- Неправда, и опять неправда! -- смело выскочила на его защиту воспитанница Ивановская2. -- Ушинский... это, прежде всего, человек неземной красоты!

-- Не ты ли облила его шляпу духами?

-- Я не могла этого не сделать!.. Спускаюсь утром на нижний коридор и вдруг вижу -- входит... Меня точно стрела пронзила! Я так была поражена его красотой!.. Дала ему пройти и сейчас же бросилась к вешалкам, облила его шляпу духами, вылила духи в карманы его пальто, -- одним словом, весь флакончик опорожнила, благо он был под рукой.

Воспитанницы, однако, не одобрили поступка Ивановской. Хотя почти каждая из них делала то же самое, но в данном случае они ссылались на то, что стоило только взглянуть на Ушинского, и каждая должна была бы понять, что он не оценит такого внимания. Хотя это суждение высказывалось post factum {после совершившегося (лат).}, но с ним все согласились, судили, рядили, и все-таки никто из нас не мог сообразить, почему Ушинский так обозлился только за то, что его одежду облили духами. Нашим учителям это, обыкновенно, очень нравилось: при встрече после этого они улыбались нам лишний раз. Особенно возмутило нас в Ушинском, как величайшая неблаговоспитанность с его стороны, что он осмелился кричать на нас, взрослых девиц, а также и то, как он разговаривал с m-lle Тюфяевой. Конечно, мы все были до невероятности счастливы, что он ее так "отбрил" и "унизил", но многие находили, что хотя она и классная дама, следовательно, гнусное существо, но все же она дама вообще, а каждый образованный мужчина должен относиться к даме по-рыцарски, с утонченною любезностью и почтением.

-- Он не только невоспитанный человек, но и форсун!

-- Он не форсун, а хвастун!

-- Верно, верно! Постарался блеснуть перед нами даже знанием таблицы умножения! Он воображает, что мы без него не сумеем помножить число недельных уроков на семь месяцев!

-- А ведь ты бы не сумела! -- вдруг зацепила одна другую. Но на них моментально зашикали за то, что они своими глупостями мешают говорить о серьезных вещах.

-- Он, наверно, прогонит нашего немца! -- кричали некоторые.

-- Ого, руки-то коротки! Не сегодня-завтра Леонтьева его самого вытурит отсюда!

-- Много вы понимаете! Он сам может вышвырнуть целую дюжину таких начальниц, как наша. Ушинский -- это такая силища!.. Такая!.. Это просто что-то невероятное!.. -- говорила Ратманова.