|
Саша убеждала брата, что если кто может теперь спасти Нюту от ненавистного брака, то только он один, так как матушка любит его более всех нас, и он должен явиться настоящим защитником и покровителем ее в этом случае. Пусть он поговорит об этом с матушкою, но он должен быть очень осторожен, чтобы как-нибудь не раздражить ее, ни под каким видом не упрекать ее за ее решение, доказывать ей лишь одно -- что она может ошибиться в своих расчетах относительно Савельева. Брат горячо принял к сердцу все сказанное ему и решил приставать к матушке с просьбою расстроить этот брак до тех пор, пока она при нем не откажет Савельеву, а если тот "расхорохорится за отказ, он будет уже иметь дело со мною...". Мы пришли в такой восторг от его слов, что бросились его обнимать, а Нюта целовала даже его руки. -- Ах, дурочки, дурочки, -- повторял он, растроганный нашею благодарностью, -- неужели вы думали, что я дам вас в обиду? И как только матушка возвратилась домой, он понесся в ее спальню и моментально забыл о том, что ему при разговоре с нею необходима была вся его дипломатия как для ходатайства за сестру, так и для того, чтобы иметь возможность просить ее об увеличении суммы на его личные расходы. Донельзя вспыльчивый и экспансивный, совершенно позабыв свои личные расчеты, он сразу стал укорять мать за нелепый брак, устраиваемый ею. И вот к нам уже доносится громкий негодующий крик матушки, а затем с шумом распахнулась дверь ее спальни, и показался Андрюша, выталкиваемый ее властною рукой. Взбешенный, прибежал он к нам и бросился на стул. "Как с мальчишкой... чуть не дерется!" -- начал было он, весь дрожа от гнева, но Саша зажала ему рот рукою и вместе с Нютою потянула его в переднюю, а оттуда в сад; я побежала за ними. -- Я взял отпуск на двадцать восемь дней... но ни дня не останусь дольше у вас! Нет, покорно благодарю!.. Какую волю взяла! -- Мамаша, наверно, выслушала бы тебя,-- перебила его Саша, -- если бы ты разговаривал с нею, как она к этому привыкла! Ведь она так любит тебя! -- Если любит, так уж совсем на особый лад! Смотрит, любуется, слезы катятся градом, то и дело повторяет: "Весь в отца!" -- а как только я стал говорить о том, что она родную дочь выдает замуж, как подкидыша, как падчерицу, за первого проходимца... за нищего... Так она точно белены объелась. -- Что ты наделал, что ты наделал! -- в ужасе восклицали сестры. -- Не я, а вы все это наделали! Нюта! Если ты не тряпка, ты перед алтарем во всеуслышание скажешь, что мать принуждает тебя к этому распостылому браку... — 192 —
|