От Давоса до Куршавеля. Где решаются судьбы мира?

Я прекрасно помню, как Борис Ельцин помог американцам навязать ультиматум НАТО Милошевичу во время югославской войны. После этого Ельцин поехал в Кельн на заседание «Большой восьмерки», которая собралась в июне 1999 года. Казалось бы: в Кельне Ельцин должен был получить «награду» за поддержку со стороны Запада. Были надежды, что Москве позволят, например, списать часть внешнего долга России. Они основывались на том, что США тогда были очень заинтересованы в российской поддержке по Югославии и были также заинтересованы в участии Ельцина в кельнской «Большой восьмерке». Соратник Клинтона Строуб Талботт позже писал, что у американцев не было тогда ни одного аргумента, который бы заставил Ельцина приехать в Кёльн, кроме самолюбия и амбиций Ельцина. И администрация Клинтона обратила эти амбиции себе на пользу. Ельцин приехал, его похлопали по плечу, объявили великим государственным деятелем, дали ему возможность покрасоваться в окружении западных лидеров, и он уехал из Кельна, не получив ничего! Тогда Россия полностью проиграла ситуацию на Балканах и не добилась ни списания долга, ни технологий, ни инвестиций.

Это — весьма поучительная история, о которой, к сожалению, слишком быстро забыли. Одна из проблем наших лидеров, как, впрочем, и некоторых зарубежных, состоит в том, что они убеждены: внешняя политика не требует особых знаний и опыта, она сводится к беседам и переговорам с руководителями других стран и может быть быстро освоена как сфера деятельности. На самом деле, это не так. Борис Ельцин, человек глубоко провинциальный и невежественный, часто говорил, что в общении с Америкой дипломаты ему только мешают. Его любимая фраза была: «Мы с Биллом сами обо всем договоримся». Правда, договаривались они с Клинтоном всегда к выгоде США. Ставка, которую сделал Владимир Путин на «особые отношения» с Бушем также себя не оправдала. Во всяком случае, эти отношения не помогли предотвратить драматическую деградацию отношений с США, что фактически признал сам Путин в своем известном выступлении в Мюнхене в феврале 2007 года. Подобное же искушение — чрезмерно полагаться на добрые отношения с Бараком Обамой — встало и перед Дмитрием Медведевым. Между тем стремление преувеличивать значение личных отношений во внешней политике, как правило, мстит за себя. В этом на собственном опыте убедились многие лидеры нашей страны, начиная с Михаила Горбачева.

СПОР О РЕФОРМАХ 90-х КАК СПОР О СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

Анатолий Чубайс выступил с письмом, обращенным к главному редактору газеты «Московский комсомолец», в связи с публикацией в ней статьи Юрия Лужкова и Гавриила Попова «Еще одно слово о Гайдаре» («Московский комсомолец», 2010). Как и следовало ожидать, Чубайс не согласился с содержанием статьи. Все написанное в ней он объявил грязной, завистливой и злобной ложью, назвал ее пасквилем и заявил, что не хочет «копаться в грязи». По словам Чубайса, ни ложь, ни клевета не смогут умалить того, что совершил Егор Гайдар.