|
Это дело долгое, но дорога в тысячу ли начинается с первого шага. Россия вряд ли станет стандартной европейской страной с ее местным партикуляризмом. Но вполне сбыточное дело — воссоздать вселенское понимание Европы и контакты европейского культурного мира с цивилизациями Азии. Может быть, потеряны будут некоторые территории. Но нельзя терять дух всемирной отзывчивости. Это мой философский комментарий к делу в 64 томах о преступлениях Иосифа Сталина, делу, выпотрошенному В. А. Сусловым — и все же неистребимому. [1] Ольга Григорьевна случайно занялась жалобой на оговор и наткнулась на заинтересованность в этом деле Аджубея, зятя Хрущева. Ход к Хрущеву был таким образом закрыт, и Сердюк грубо торжествовал победу. Ольга Григорьевна не вынесла унижения и подала в отставку. [2] «Об ушедшем веке рассказывает Ольга Шатуновская». Составители: Джана Кутьина, Андрей Бройдо, Антон Кутьин. Берлин, La Jolla, 2001 г. 453 с. Хронология с. 398–402, Комментарии с. 404–444. Библиография с. 442–444, индекс 446–453. 77 илл. — Далее страницы указываются в тексте. [3] Камо (Симон Тер-Петросян, 1882–1922) — старый большевик, участник двух русских революций. [4] Сталин никому не объяснял, почему он помрачнел и вышел. Услужливые холуи нашли в музыке Мурадели недостатки и сочинили постановление об опере «Великая дружба», которое изучалось в музыкальных и других кругах. Оперу сняли с постановки. [5] Умер после долгой болезни в 2004 г. [6] Термины ОГПУ и НКВД в тексте смешиваются. Это черта времени, когда ОГПУ только недавно было переименовано. — Г. П. [7] В книге «Рассказывает Ольга Шатуновская» это письмо перепечатано; см. с. 382–384. [8] Поэтому не прав г-н Жуков, писавший, что нет никаких документов об участии Сталина в убийстве Кирова («Вопросы истории», 2002, № 2). Есть тень уничтоженных документов и есть раскрытие содержания этих документов в книге Шатуновской. Противостояние официальной версии, явно лживой, и частных оценок, заслуживающих доверия, было проблемой и для составителей «Блокадной книги». В последнем, дополненном издании ее Д. Гранин пишет: «„Ленинградское дело“ до сих пор остается одной из самых запутанных страниц послевоенной жизни страны. Документы, связанные с этим делом, были уничтожены, очевидно, сразу после смерти Сталина, лично Берией и Маленковым» («Блокадная книга». М., 2003, с. 13). То, что мы знаем, — только частные сообщения. Число ленинградцев, умерших от голода, вероятно, вдвое больше официальной цифры: «Установил в своей книге Павлов — уполномоченный ГКО по Ленинграду во время войны, — что количество умерших от голода горожан составляет 600 тысяч — и всё, никакие последующие изыскания, аргументы историков не могли поколебать этой цифры. Г. К. Жуков сумел пробить в своих воспоминаниях упоминание о миллионе умерших ленинградцев. Но и это не поколебало официальные органы и таких „знатоков“, как Суслов и Брежнев» (с. 503–504). — 218 —
|