Спорные проблемы истории СССР

Между пролетарским государством и кулачеством идёт всё время упорная классовая борьба, но в этой классовой борьбе, несомненно, имеются элементы (хотя и неравноценных) взаимных уступок, компромиссов, своеобразного «сотрудничества».

Пролетариат ставит своей задачей ликвидацию (но, конечно, не в теперешних сталинских формах) капиталистических элементов, но в то же время до известного предела и до известного момента он вынужден «сохранять» эти элементы, иначе оказывается невозможным, немыслимым и сама ликвидация их. «Сохранять», чтобы их ликвидировать, таковы противоречия социалистического строительства.

Бухарин увидел, заметил элементы известного, вынужденного компромисса со стороны кулачества по отношению к пролетарской диктатуре, но забыл при этом об основном противоречии между пролетариатом и капиталистическими элементами деревни. Забыл о борьбе между ними, упустил из виду, что основное, решающее во взаимоотношениях рабочего государства с кулачеством – не компромисс, а классовая борьба, хотя и в своеобразных формах.

В чём фальшь и несостоятельность теории Сталина? В том, что она по своей методологии так же механистична и антидиалектична, как и теория Бухарина, в том, что она видит лишь моменты, влияющие на обострение классовой борьбы, и игнорирует, скрывает, затушёвывает другие, несравненно более важные, решающие действующие в обратном направлении, ослабляющие (при правильной ленинской политике партии) силу сопротивления кулачества, изолирующие его от масс, раздробляющие и деморализующие его, вызывающие пассивность и упадок его энергии.

Сталин в одной из своих речей заявил, что не было ещё в истории примера, чтоб погибающий класс без борьбы уступал свои позиции. Он будет бесспорно бороться, защищать с боем каждую пядь своих интересов[47]. Это неверно. Но такая общая голая формула абсолютно ещё ничего не доказывает, это по обыкновению пустая и «громкая» сталинская оговорка. Сталин, если он хочет апеллировать к истории для доказательства правильности своей теории, должен был бы показать, что в истории имеются примеры, доказывающие, что, после того как утвердилось после революции политическое господство нового класса, сопротивление умирающих классов, потерпевших в борьбе с революцией поражение, начинает возрастать и борьба с ним начинает обостряться. Такой пример был бы весьма убедительным и доказательным, но именно таких примеров Сталин не может привести, ибо их в истории нет. Наоборот, история буржуазных революций в ряде стран даёт нам классические примеры прямо противоположного порядка, когда после победы буржуазии и укрепления её господства сила сопротивления потерпевшего поражение дворянства систематически ослабевает, и его классовая борьба с новым господствующим классом постепенно смягчается. Именно об этом свидетельствует история классической буржуазной революции во Франции, об этом же говорит и история английских революций.