|
«Катаиб» добивалась немалых успехов на парламентских выборах, в результате чего П. Жмайель неоднократно занимал министерские посты в правительстве. К моменту начала гражданской войны «фаланги» стали основой Ливанского фронта, объединившего вооруженные ополчения ливанских христианских партий. Пьер Жмайель настаивал на сохранении конфессиональной системы в Ливане в том виде, в котором она возникла, когда христиане были в большинстве, на отказе от арабского характера Ливана — «мы не арабы, а финикийцы», — на тесном сотрудничестве с западными странами. Он категорически не принимал палестинское присутствие в Ливане. Все это было свойственно Пьеру Жмайелю, как говорится, в стратегическом плане. А есть ли какие-то тактические подвижки, которые могут быть использованы для стабилизации обстановки в стране? Пьер Жмайель находился в штаб-квартире ливанских фалангистов в Ашрафии (Восточный Бейрут), за линией разграничения сил, простреливаемой с двух сторон, и добраться туда по бейрутским улицам было попросту невозможно. Руководители ДФОП, с которыми я посоветовался, предложили доставить нас вместе с молодым сотрудником посольства Владимиром Гукаевым — тогда переводчиком, потом он вырос в отличного дипломата (Жмайель говорил по-французски, а я, к сожалению, французского не знал) — на базу ливанской армии в Западном Бейруте, откуда вертолетом мы могли бы перелететь за восточную черту города. В назначенный час 17 апреля за нами в посольство никто не приехал, и мы решили отправиться на базу сами. Нас очень дружелюбно препроводили к командиру базы — полковнику ливанской армии. Он не был предварительно информирован о цели нашего визита, но, как только узнал, что состоялась договоренность о встрече со Жмайелем, сказал: «Я сам поведу вертолет, — и добавил: — Я — маронит и очень хочу, чтобы Советский Союз имел контакты не только с мусульманами». Небольшая деталь: к нам присоединился прибывший из Рима кардинал, который тоже летел к Жмайелю, и его служка, перебирая четки, громко вздыхал, когда из иллюминатора вертолета были видны вспышки от выстрелов с земли. На месте посадки мы с кардиналом и его служкой расстались, нас ждали машины, со мной рядом сел член политбюро партии «Катаиб» Карим Пакрадуни. Мы промчались по пустынным улицам. Навстречу попадались только патрули фалангистской милиции. Стены домов были обклеены листками с фотографиями убитых или пропавших людей. А теперь из моих записей многочасового разговора: «Мы не хотим быть врагами СССР, — сказал Жмайель, — но Ливан должен быть в дружеских отношениях в первую очередь с Соединенными Штатами, хотя бы потому, что там проживает два миллиона ливанцев». Из этой части беседы я сделал (и записал) следующий вывод: фалангисты не хотели бы вступать в конфронтацию с нами, но совершенно определенно ориентируют свою политику на близость с Соединенными Штатами. Здесь у нас, пожалуй, отсутствуют маневренные возможности. — 135 —
|