|
— Бежим, — сказал румынский капитан. — За кондитерской проходной двор. Они беспрепятственно добрались до кондитерской, немного покружили по дворовым лабиринтам и вышли на спокойную соседнюю улицу. — Благодарю, — сказал молодой человек, отряхиваясь и приводя себя в порядок. — Глупейшая история. — Вы действовали в высшей степени благородно, — сказал румын, пожимая ему руку. — Я Вальтер Морочиняну, капитан Восьмого линейного полка, и вы всегда можете рассчитывать на меня. Судя по виду, вы недавно из Сербии? — Да. Я был ранен в последних боях, долго лечился. Сейчас пробираюсь на родину. — Могу ли я узнать ваше имя? — Поручик Гавриил Олексин. — Очень рад, что оказал помощь соотечественнику, — улыбнулся молодой человек в модном костюме. — Позвольте отрекомендоваться в свою очередь. Князь Цертелев. — Счастлив нашему знакомству, но вынужден вас оставить, — сказал капитан Морочиняну. — Кажется, в свалке я заехал по физиономии любимчику нашего князя Карла, а он немец и плохо понимает шутки. Надеюсь, увидимся? С этими словами капитан отдал честь, остановил извозчика и: поспешно укатил прочь. Русские остались одни. — Как вас занесло на Каля Могошоаей? — спросил Цертелев. — Я не знаю города, — пожал плечами поручик. — Искал, где пообедать. — Вы очень богаты? — В кармане франк с четвертью. — На это вы не пообедаете даже в портовом кабаке, — улыбнулся князь. — Однако я тоже голоден и приглашаю вас с собой. Кстати, я как раз направлялся на обед. — Благодарю, но боюсь, что мой наряд… — Оставьте церемонии, поручик. Вы из Сербии, этим сказано все. — И все же, князь, это неудобно, — упорствовал Гавриил. — Знакомство наше шапочное, а мне, право же, будет неуютно рядом с таким франтом, как вы. — Это маскировка, Олексин: мне положено быть в форме урядника Кубанского полка с шевронами вольноопределяющегося, но в подобном виде в рестораны, увы, не пускают. А компания за обедом будет сугубо мужская: два корреспондента, казачий урядник, поручик из Сербии и… и еще один очень приятный собеседник. Разговаривая, князь Цертелев уверенно вел Олексина тихими улочками в обход шумного аристократического квартала. В конце концов они все же вышли в этот квартал, но в его наиболее респектабельную, а потому и тихую часть, и свернули к ресторану. Ливрейный швейцар с откровенным удивлением уставился на потрепанную одежду поручика, но беспрепятственно распахнул перед ними тяжелые зеркальные двери. — 335 —
|