— Капитан Брянов больше привык к театру военных действий, ваше высочество, — сказал Тюрберт, упрямо возвращаясь к цели визита. — И на этом театре он солист не хуже Вареньки Никитиной. — Остроумно. — Великий князь улыбнулся, обнажив на редкость крупные зубы. — Чем командовал в Сербии? — Батальоном, ваше высочество. — Лучшим батальоном в корпусе самого Хорватовича, — вставил Тюрберт. — У тебя задатки коммивояжера, Тюрберт, — с неудовольствием отметил великий князь. — Предоставь капитану самому докладывать о своих талантах. — Он застенчив. Кроме того, он впервые видит ваше высочество и побаивается, как и все простые смертные. — Побаивается? — Великий князь не смог скрыть мальчишеского самодовольства. — А ты говорил о его отваге. — Так вы же не враг, — ворчливо пояснил Тюрберт. — Ты обаятельнейший из нахалов, Тюрберт. — Николай Николаевич осуждающе покачал массивной головой. — Догадываюсь, что у тебя неприятности, капитан. — Я в резерве, ваше высочество. Давно в резерве и, признаться… Брянов запнулся, не зная, следует ли говорить о своих финансовых затруднениях человеку, который не понимал, что такое деньги. Но великий князь по-своему истолковал его заминку. — Надоело? Понимаю тебя, капитан. — Адъютант главнокомандующего для пущей важности помолчал и похмурил густые белесые брови. — Только на батальон не рассчитывай, это тебе не Сербия. А вот роту… — Он опять задумался. — Кажется, в Волынском полку есть вакансия. — Благодарю, ваше высочество. — Я решу это сам, но вынужден по долгу службы поставить в известность главнокомандующего. Предупреждаю, капитан, у моего отца феноменальная память и он безусловно запомнит тебя. Не подведи меня в деле. — Слово дворянина, ваше высочество. — Прекрасно. — Великий князь встал, показывая тем самым, что аудиенция закончена. — Если у вас больше нет вопросов, господа, можете быть свободны. У меня дела, как, впрочем, и у всех нас. В час пополудни я увижу командира волынцев Родионова и скажу ему о тебе, Брянов. Разыщи его сегодня же. — Слушаюсь, ваше высочество. И еще раз благодарю. — До свидания, господа. — Николай Николаевич пошел к дверям, но остановился. — А ведь мне когда-нибудь надоест твое нахальство, Тюрберт. — Надеюсь, что это случится не так уж скоро, ваше высочество, — весело улыбнулся подпоручик. Великий князь погрозил ему пальцем и вышел из гостиной. — 290 —
|