|
Время от времени Ли вытаскивал ее под дождь, и они, обнявшись, нагие, прямо на крыльце принимали прохладный душ, а затем, мокрые, снова бросались друг к другу. И когда их силы иссякли, они остались лежать рядом. — «Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня…» — сказал Ли. — Что это ты сочиняешь? — Это не я говорю. Это Библия: «Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее…» — Библия — святая книга. Неужели в ней записано и то, чем мы с тобой занимаемся? — В Ней все записано. Потому-то Она и святая! — А ты откуда знаешь? — Читал. — Ты куришь? — Не люблю. Но план сейчас бы принял. Одну-две затяжки. — Что это — план? — Анаша. Гашиш. — Гашиш курил граф Монте-Кристо, я читала. А как и где мог курить ты? — Пришлось, — сказал Ли и закрыл глаза для воспоминаний. — А почему здесь пахнет табаком? — Мать курит. Алена перегнулась через него и вытащила из кармана юбки пачку американских сигарет и картонные спички. Предложила Ли. Тот взял сигарету, размял в пальцах. Алена протянула ему спички. Он понял, что должен делать: зажег спичку и, дав ей прикурить, закурил сам. Алена внимательно следила за ним, ожидая, что крепкий виргинский табак вызовет у него приступ кашля. Но по сравнению с самосадом Керима «Филип Моррис» был мягким и бархатным. — Ты все умеешь, — разочарованно сказала Алена, — наверное, тебе больше четырнадцати? — Мне еще нет четырнадцати. А тебе сколько лет? — Двадцать шесть. — Старенькая! — Ну, такой комплимент я слышу впервые в жизни! — засмеялась Алена. Алена встала с кровати и остановилась на пороге в дверном проеме. Ли не сразу понял, что он, тоже впервые в жизни, любуется не голым подростком, а обнаженной молодой женщиной. В ее теле не было ничего лишнего и не было худобы. Природа распределила отпущенный ей материал так рационально и так красиво, что Ли не мог оторвать от нее взгляд. Он выбросил недокуренную сигарету в ближайшее незастекленное окно, подошел к Алене и вернул ее на кровать. Она покорно легла на спину, а он стал над ней на колени между ее ногами. Когда она, закрыв глаза, подставилась ему, он застыл в нерешительности, но пустить в ход свой язык не сумел, это принадлежало Рахме. Или Той, кого он полюбит так же сильно, как Рахму. И стал нежно ласкать ее пальцами, раздвигая губы и поглаживая клитор. Алена потянула его на себя, но он уклонился и лег рядом. Тогда уже Алена поднялась над ним, и грива ее волос закрыла низ его живота. Ли почувствовал, что обретает силу, но Алене, видно, его крепость показалась недостаточной, и ее рука скользнула у Ли между ягодиц, а нежный пальчики коснулся его дырочки и даже слегка погрузился в нее. — 83 —
|