|
Обстановка маразма, царящая в парламенте, была столь очевидна, что даже депутат от коммунистической партии Анатолий Лукьянов, недавно выпущенный из Лефортово по амнистии, мрачно заметил, что в России «власть ренегатов сменилась властью дегенератов» и был по-своему прав. Его тонкая поэтическая натура очень хорошо чувствовала фальшь. Между тем гробы с погибшими российскими солдатами, доставленные Явлинским из Грозного, Министерство Обороны отказалось принимать, требуя доказательств, что покойные были военнослужащими. Машина с «грузом 200» стояла весь день у наглухо закрытых ворот Центрального военного госпиталя имени Бурденко, где ничего не хотели слушать, требуя бесчисленных справок. Депутаты бегали весь день по инстанциям. Их отсылали к министру обороны, которого никто не мог отыскать. Грачёва никто не мог отыскать потому, что министр находился в Кремле, где наконец собрался Совет Безопасности при Президенте. Прежде всего заслушали министра обороны, недавно вернувшегося с Кавказа, где он встречался с самим Дудаевым. Министр обороны доложил, что Дудаев отклонил все сделанные ему предложения (стать из президентов Чеченской республики командующим одной из дальневосточных российских армий) и, судя по всему, с ним уже можно говорить только языком силы. Президент поинтересовался, всё ли у Грачёва готово для «восстановления конституционного порядка» в Чечне? Грачёв, недавно публично клявшийся, что ему для наведения порядка в Чечне достаточно одного десантного полка и двух часов времени, ответил утвердительно. Вместо одного полка он уже стянул к границам Чечни три дивизии, включая одну танковую и считал, что у него нет никаких оснований для беспокойства. Президент поинтересовался, за сколько дней армия и МВД собираются завершить операцию. Грачёв благоразумно не стал вспоминать об обещанных двух часах. — За неделю справитесь? — спросил президент. — А то, понимаешь, шум может подняться. Вы просили 10 дней .?Девять,= твердо сказал Ельцин. — Больше не дам. Назначенный наместником Николай Егоров, которого ещё накануне поздравили с повышением в вице-премьеры, доложил собравшимся, что у Дудаева, кроме примерно 500 человек вооружённых бандитов, в Чечне нет абсолютно никакой социальной базы. Предполагается, что с началом ввода войск на территорию Чечни, Дудаев и его сообщники уйдут в труднодоступные горные районы и там… — А там, — вставил Грачёв, — мы уже отработаем авиацией по полной программе. Не ермоловские времена . Но, — продолжал Егоров, кивком головы продемонстрировав полное согласие с репликой министра обороны, — он тем не менее сомневается, что в Чечне возможно восстановление Конституционного правопорядка в полном объеме. Кому-кому, а ему это известно. В своё время он был участковым в Краснодарском и Ставропольском краях, потом курировал в партийных структурах работу органов внутренних дел и может с полным основанием заявить, что чеченцы это нация преступников. Ему не хочется здесь цитировать на этот счёт людей, которые во все времена почитались в России в качестве национальных героев и глубоких мыслителей. Генерала Ермолова, например. Или товарища Сталина. Поэтому, чтобы решить окончательно проблему данной территории, её нужно так или иначе освободить от ныне проживающего там населения. Он, конечно, имеет в виду не уничтожение или депортацию, как делали в старые времена, а естественное создание таких условий, которые бы дали самому населению понять, что проживание в данном регионе невозможно. Поэтому армия и, идущие вслед за ней спецчасти МВД и ОМОНа, должны вести себя таким образом, чтобы вызвать местное население на стихийный протест с принятием последующих самых строгих, он не боится этого слова, карательных мер. В ходе этих мер должны разрушаться населённые пункты, культовые и прочие памятники. И многое другое. Речь сегодня идёт о самом существовании России, о её безопасности и будущем. А обеспечение подобных категорий всегда требовало жертв. — 71 —
|