Казино Москва

Судя по всему, он преуспел в этом деле, найдя свой путь в сводящем с ума коммунистическом бюрократическом лабиринте, чтобы обеспечивать сахаром клиентов во времена страшных нехваток буквально всего. Однако теперь у него возникла новая большая проблема: что делать с заработанными деньгами? Суть проблемы заключалась в следующем. Если бы он начал слишком много денег тратить на себя и демонстрировать собственное благополучие и богатство, то власти его бы просто арестовали. С другой стороны, если бы он прятал свои заработанные не совсем честным путем злотые, то деньги стали бы постепенно таять из-за растущей инфляции. Грикан случайно нашел решение своей проблемы, когда однажды проходил мимо пыльной антикварной лавки. Среди гребней, старинных воинских и дворянских штандартов и столового серебра, когда-то заложенного оказавшимися в трудном положении аристократами, на витрине вдруг блеснула древняя золотая монета. Золото не утрачивало своей ценности, его легко можно было спрятать от любопытных и жадных глаз государства. Грикан начал осторожно скупать золотые монеты и прятать их в земле.

В 1990-х годах, вскоре после избрания Леха Валенсы и начала реформ по программе шоковой терапии, постепенно расплодилось два миллиона мелких предпринимателей, которые и стали двигателем бурно растущей польской экономики. Грикан выкопал драгоценную коллекцию, продал свои золотые античные монеты в Германии за полтора миллиона долларов, а на полученные деньги купил современные итальянские линии по производству мороженого.

Когда я был у Грикана в 1995 году, его корпорация «Зелона бутка» успешно конкурировала со второй в мире гигантской англо-голландской компанией «Юнилевер» за первое место на рынке мороженого в Польше. Семьдесят пять новеньких грузовых рефрижераторов «Мерседес» стояли на оборудованной стоянке около ультрасовременной фабрики мороженого на окраине Варшавы. Сотни рабочих в хрустящих белых халатах и гигиенических шапочках трудились у больших чанов из нержавеющей стали. А в это время двадцать семь автоматических итальянских линий перемешивали и подавали на фасовку свыше тридцати тонн мороженого в сутки.

– Это все к вопросу о доверии, – пояснил он, обведя широким жестом безупречно чистый и быстро работающий центр его империи мороженого. – Я не доверял коммунистам, а они не доверяли мне. Так что я был вынужден спрятать деньги. Но я поверил Валенсе, что правительство «Солидарности» не отнимет у меня предприятие. Я верил, что они хотят создать такие условия для народа, чтобы он мог процветать на основе честного труда. Посмотрите вокруг, – добавил он, преодолевая шум и клацание дорогостоящего оборудования. – Я приношу много денег нашей экономике – налоги, рабочие места и побочные отрасли производства. Система работает.