Беспредел

После крушения КПСС у Беркесова наступили тяжелые времена. Естественно, что его хотели съесть все: от завистливых коллег до выпущенных из тюрем читателей запрещенной литературы, мечтавших свести с Беркесовым счеты. Но нам удалось не только сохранить его в системе службы безопасности, но даже и провести его на пост начальника петербургского Управления, хотя, признаться, это было совсем не легко, поскольку имя Беркесова в городе было уже нарицательным.

Парень он был молодой (чуть за сорок). Принципов и убеждений, как мне казалось, не имел никаких, но нас устраивал во всех отношениях. В душу мы к нему не лезли. Это не в наших правилах. Другое дело — выпустить душу из грешного тела, если в том возникнет необходимость, но лезть в саму душу никогда не следует. Тем более, как нас учили, русская душа — это всегда загадка. Мы эту аксиому никогда не пытались ставить под сомнение.

Так что теоретически и эти ракеты не могли попасть в руки Саддама или кому они там были предназначены.

К этому времени у меня заканчивался уже второй пятилетний тур работы в Москве. Я собирался в отпуск, надеясь больше в Москву не возвращаться. С учетом моей работы на Ближнем Востоке я имел уже право получить работу в Штатах или где-нибудь еще по собственному выбору. Я даже заказал себе билет на самолет "Москва — Париж", надеясь побыть пару недель во Франции, где у меня были кое-какие дела. Однако Судьба, решившая все иначе и сделавшая меня свидетелем самой невероятной истории, едва не спровадившей меня на тот свет, выбрала своим посланцем нашего шифровальщика Тони Лачино, который внезапно появился в моем кабинете с ухмылкой, не сулящей ничего хорошего.

— Тебе депеша из Ленгли, — проговорил он, ухмыляясь еще гнуснее и вынимая из папки лист бумаги.

— Что это значит? — поинтересовался я, пробежав глазами столбики пятизначных цифр, собранных в затейливый пятиугольник. Мой вопрос был обращен к Тони, поскольку я желал узнать, почему он мне сует депешу в нерасшифрованном виде. Но он понял мой вопрос иначе.

— Это значит, — сказал Тони, все так же мерзко скалясь, — это значит, что твой отпуск накрылся, Майк. Готов держать пари на десять долларов.

— Почему накрылся? — тупо переспросил я, хотя уже начинал кое-что понимать.

— Если они, — любезно разъяснил Тони, — шлют тебе перед самым отпуском депешу, зашифрованную твоим личным кодом, то уж, наверное, что-то должно случиться здесь, что требует твоего личного участия.

И, хохотнув, шифровальщик оставил меня один на один с депешей.