Беспредел

— Навсегда? — если это и был вопрос, то в нем сквозила затаенная надежда.

— Не знаю, — честно сказал я. — Если мне удастся уволиться, то да. Если нет, то не знаю. Но мне бы не хотелось сюда больше возвращаться.

— Почему же? — с удивлением посмотрел на меня Беркесов.

— Простите меня, полковник, — я по привычке назвал его старым чином, — но у вас очень тяжело работать. Страна мертвая. Груда камней. Я чувствовал себя Робинзоном, которому так и не удалось найти своего Пятницу. Я истосковался по человеческому общению. Оно было даже во Вьетнаме, а здесь нет. Я совсем не хочу вас обидеть, да и что нам друг друга обижать и обижаться. Мы уже давно работаем вместе, пытаясь воскресить убиваемое веками. Несмотря на наши ошибки, через мертвые камни пошла местами молодая трава. Не затопчите ее сами и не дайте это сделать другим.

— Например, вам? — поинтересовался Беркесов, стрельнув в меня своим следовательским взглядом.

— Мы никогда не вытаптываем траву, — не согласился я. — Мы ее иногда подстригаем, когда нам кажется, что начинает расти слишком буйно. Мы не любим мертвой земли и буйных зарослей. Мы любим цивилизованные, культурные газоны. Мертвая земля и трава в три человеческих роста — это экстремизм совершенно одного толка.

— Что-то вы стали слишком умничать, — раздраженно заметил Беркесов. — Говорите как-то непонятно. Вас потянуло на метафоры после совещания на Каменном острове и визита на кладбище?

— Я понимаю ваше желание узнать, о чем мы договорились в великокняжеском особняке, — улыбнулся я. — У меня нет от вас секретов, полковник. Мы пришли к выводу, что наш эксперимент с насаждением в России демократии провалился. Прямого пути от тоталитаризма к демократии нет. Увы, но великие теоретики оказались умнее нас. Мы смирили гордыню и признались в этом друг другу.

— И что же теперь? — настороженно взглянул на меня Беркесов.

— Честно, не знаю, — искренне сказал я. — Я такой же исполнитель, как и вы. Я вам это сто раз повторял. Я вам только могу процитировать дословно слова своего шефа: "Превратим полигон Сатаны в учебный полигон демократии". Я же понятия не имел вообще, что будет это совещание. Вы знаете, что я приехал сюда из-за Койота. Просто события идут гораздо быстрее, чем нам хотелось.

— А что с Койотом? — спросил Беркесов. — Климов мне сказал, чтобы я больше этим вопросом не занимался. Он полностью отдан вам.

Я молчал, соображая, что бы ему ответить.