Беспредел

Изо рта консула, как из трубы набирающего ход эсминца, повалил сигаретный дым, а из-за этой дымовой завесы прозвучал сигнал бедствия:

— Кто к нам приезжает, Майк? Президент? Почему в Москве каш временный босс говорит какими-то непонятными намеками. Я попытался связаться с департаментом, но там решительно никто ничего не знает. Перемещение таких крупных лиц, как мистер Торрелли, также трудно скрыть, как перемещение авианосного соединения. За ними следят особые спутники, которые, правда, не всегда могут их опознавать.

— Единственно, что я могу сказать вам, Джон, — сжалился я над консулом, — это что не предстоит ничего официального. А неофициально тут может произойти все что угодно. Вплоть до всемирного потопа. И вам не следует так волноваться. Металлолом потонет, но консульство Соединенных Штатов всплывет, как Ноев ковчег, и привезет всех уцелевших на Капитолийский холм.

Вид идущего под американским флагом Ноева ковчега, видимо, окончательно добил консула.

— Мне что-то даже не хочется ехать на эту презентацию, — сознался он. — Я чувствую, что наступает полоса каких-то неприятных сюрпризов, и уж извините меня, Майк, связываю эти сюрпризы с вашим приездом.

— Вы переоцениваете мое значение, Джои, — засмеялся я. — Мы оба с вами государственные служащие среднего ранга, от которых никогда ничего не зависит. Наше дело выполнять полученные инструкции и директивы. Приезд куда-либо такого мелкого чиновника, как я, ровным счетом ничего не означает, даже если целью приезда является приобретение партии металлолома по бросовым ценам. Это никак не отразится даже на биржевой цене на металлолом. Речь-то идет всего о четырех эшелонах, а вы расстраиваетесь так, как будто я скупил весь металлолом в этой стране, которая вся постепенно превращается в металлолом.

— И будет куплена по цене металлолома? — вздохнув, спросил консул.

— Вас это огорчает? — поинтересовался я.

— Но и не радует, — возразил он. — Достаточно взглянуть на Латинскую Америку, чтобы понять, что наша политика, мягко говоря, не очень продумана. Мы еще далеко не готовы превратиться в мировую монополию.

— Ну, до этого еще далеко, — успокоил я его. — Нам-то с вами об этом нечего беспокоиться. И я не думаю, что мы превратимся в какую-то там метрополию по образцу старых колониальных империй. Я твердо верю, что мы станем, может быть, даже не самым процветающим штатом Соединенных Штатов Мира. Но чтобы расчистить к этому дорогу, надо перекидать еще не один миллиард кубических миль дерьма.