|
Египтяне, суданцы, палестинцы, алжирцы, иракцы, йеменцы, тунисцы, марокканцы и даже филиппинцы, не говоря уж о пакистанцах, откликнулись на призыв к джихаду. В течение нескольких лет достаточно было просто появиться в посольстве Пакистана в какой-либо стране и заявить о своем желании присоединиться к джихаду, как тебе тут же выдавали авиабилет и проездные документы до города Пешавар на северо-востоке Пакистана. Среди прочих лиц, встречавших в Пешаваре добровольцев, которых быстро рассортировывали по различным лагерям, где обучали терроризму и партизанской войне, был и некий Осама бен Ладен… Таким образом, когда в ночь на Рождество 1979 года советские войска перешли Амударью, которую в древности называли Oxus, по которой проходила советско-афганская граница, ловушка была уже подготовлена. Большая Игра может продолжаться, «холодная война» превращается в войну по доверенности, на заказ. Заставим других делать то, что выгодно нам. Так мы сможем избежать неприятностей и обвинений в случае провала операции – вот суть доктрины Генри Киссинджера. И Большая Игра, превратившаяся в кровавую бойню, продолжается с различными ставками до сих пор. «Во Вьетнаме мы потеряли 58 000 человек. Русские в Афганистане потеряли 25 000. Они должны нам еще 33 000 убитых», – заявил в 1988 году конгрессмен от штата Техас Чарльз Вильсон, один из самых ярых сторонников лозунга «Пусть у русских будет свой Вьетнам!». Это что – фильм про Джеймса Бонда? Нет, все это и многое другое происходило в Афганистане на самом деле. В конце концов, потерпев поражение в заказной войне, советские войска покинули Афганистан, а победители – моджахеды – продолжают воевать еще 12 лет спустя. Многие иностранные добровольцы джихада, вернувшись домой, с успехом импортировали священную войну к себе на родину. Да, вышло так, что от Алжира до Филиппин, от Чечни до Судана афганские ветераны священной войны стали организовывать джихад у себя дома. А тот самый Осама, который прежде был в хороших отношениях с ЦРУ, закончил тем, что открыто объявил войну… США! А что же при всем этом Афганистан? А сами афганцы? Что произошло с почти 20-миллионным народом? 1 500 000 погибших, 1 000 000 искалеченных, 4 000 000 беженцев. И разоренная страна, в которой Кабул напоминает Ковентри после немецких бомбардировок, 8 000 000 противопехотных мин, готовых еще десятки лет рвать людей на куски. Афганцы, укутавшись в свои накидки и паранджи, в холоде и темноте, без питьевой воды и электричества, школ и больниц, возможно, с безвозвратно разобщенным и расколотым обществом, продолжают брести по своим дорогам, усеянным подбитыми танками и неразорвавшимися снарядами, и ждут. Они ждут, когда кончится война и голод, когда можно будет пойти учиться. Они надеются, что появятся проблески демократических свобод и появится хотя бы намек на соблюдение прав человека. — 4 —
|