|
Физик решил сразу перейти от слов к делу. Вызвав цепную реакцию бомбардировкой нейтронами атомов бериллия и индия, он убедился, что эти элементы не подходят для такой цели. Тем не менее в 1936 году он запатентовал свою идею, причем сделал это тайно, поскольку опасался, что гитлеровцы могут использовать ядерную цепную реакцию для изготовления атомной бомбы. Вообще, Лео Силард оказался одним из первых, кто задумался о возможных последствиях проникновения в тайны атомного ядра. В середине 1930-х годов он неоднократно обращался к именитым коллегам с вопросом, не считают ли они благоразумным воздержаться, хотя бы временно, от публикации результатов работ, имея в виду серьезные и даже опасные последствия их изысканий. Увы, коллеги отвергли его предложение, желая стать первооткрывателями и добиться всемирной славы. Переехав в 1937 году в США, Лео Силард продолжал испытывать сильное беспокойство по поводу работ, которые ведут беспринципные европейские физики. Даже если немцы не добьются успеха, Гитлер всегда может прибегнуть к шпионажу. Понимание он нашел только после того, как Германия присоединила к себе Австрию и Судеты, а немецкие физики Отто Ган и Фриц Штрассман доказали практическую осуществимость расщепления ядра атома. К «заговору» Силарда первыми присоединились его земляки – венгры Юджин Вигнер и Эдвард Теллер, которые эмигрировали в США, успев испытав на себе все «прелести» нацистского режима. Широкая популяризация идеи цепной ядерной реакции в Соединенных Штатах связана с именем Нильса Бора, главой Копенгагенского института теоретической физики. В 1939 году Бор, достигший тогда возраста пятидесяти четырех лет, обрел статус «отца» ядерной физики, заняв место Резерфорда, умершего за два года до этого. После Рождества, проведенного в Копенгагене, ученый узнал от своего помощника об «урановых экспериментах» Отто Гана и Фрица Шрассмана и о теории ядерного деления, развитой Лизой Мейтнер и Фредериком Жолио-Кюри. Вскоре Бор выехал из Копенгагена в США, где ему предстояло выступить 26 января на V Вашингтонской конференции по теоретической физике. Доклад Бора об эксперименте Гана-Штрассмана был принят с большим интересом. Конференция закрылась через два дня, но за это время еще четыре американские лаборатории (Колумбийский университет в Нью-Йорке, Институт Карнеги в Вашингтоне, Университет Джона Хопкинса и Калифорнийский университет) воспроизвели эксперимент, расщепив атомное ядро урана. В своем воскресном выпуске от 29 января газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала сообщение о расщеплении ядра, сравнивая его с «атомным взрывом», при котором «высвободилось бы двести миллионов вольт». То, что это всего лишь «электрон-вольты», а взрывы были микроскопического масштаба, не снижало пафоса статьи. — 87 —
|