|
Невыразимое чувство апатии овладело Кирой. Руки и ноги её точно свинцом налились, вместе с тем, она вполне отдавала себе отчёт в том, что происходило вокруг. Её поразило злобное, глумливое выражение глаз человека, одетого священником, и его бледное, истощённое лицо, чёрная свеча, которую он подал, дрожала в её руке. От этих людей исходило ужасное тошнотворное зловоние. Ледяной холод от кольца, которое надел ей Басаргин, бросил её в дрожь. Венчание происходило в мертвенной тишине, нарушал её лишь гнусавый голос колдуньи, читавшей вполголоса непонятные заклинания по какой-то древней книге в чёрном переплёте. Мало-помалу одуряющая вонь стала так сильна, что у Киры закружилась голова, и она начала задыхаться. Она чувствовала, что теряет силы, и вглядывалась в Алексея. Да, это был он, а пожалуй, и не он… Вдруг ей показалось, что всё вокруг задрожало, затрещало, заходило, бурный порыв ветра распахнул окно, а священник с дьяконом и новобрачные, подхваченные вихрем, поднялись на воздух, подлетели к окну и исчезли в ночной тьме. Порыв холодного ветра опрокинул Киру, и она полетела в какую-то бездну… Когда Кира открыла глаза, то увидела, что лежит у открытого окна, а Настя трёт ей водкой виски и руки. - Очнитесь, барышня, все кончено, - утешала горничная. - Кажется, я была в обмороке?.. Какой ужасный кошмар!.. – слабым голосом сказала Кира, с трудом поднимаясь и боязливо оглядываясь. Всё здесь было в прежнем виде: занавесь задернута, подсвечник исчез и подполье закрыто. Старуха стояла перед ней с горшком в руках и блаженно улыбалась. - Ваше счастье, барышня с Вами. Не забудьте меня в день свадьбы, - угодливо сказала она, провожая посетительниц в первую комнату. - Воду не забудь, Настя, - прибавила старуха, переливая в бутылку из горшка. Лишь на свежем воздухе Кира избавилась от мешавшего ей соображать оцепенения и вздохнула полной грудью. Её приключение казалось ей тяжёлым кошмаром, но она все-таки воздержалась говорить о нём с Настей на обратном пути, боясь, как бы извозчик их не подслушал. Но чем больше она думала, тем загадочнее и подозрительнее казалась ей вся эта история. Вернувшись домой, Кира спросила раздевавшую её Настю: - Слушай! Нет ли тут какого-нибудь обмана? Одного я не понимаю, откуда она привела Алексея Аркадьевича? Предположим, что поп с дьяконом сидели у неё в подполье, но как туда попал Басаргин? Ведь это же, бесспорно, был он? Горничная вздрогнула. - Ах, барышня Вы моя золотая. Да неужели Вам невдомёк, что люди-то были незаправские, а н е ч и с т ы е. Иначе, разве могли бы они через окно улететь? Господи Боже, как я напугалась в первый раз! Кума-то моя, Аксиньюшка, мне и растолковала, значит, по какой причине от них смрад такой идёт. Поглядите сами, и от Вашего платья тоже мертвечиной несёт. Надо его будет хорошенько проветрить, чтобы кто не приметил чего. А сами-то Вы, барышня, в ванночке помойтесь, просила Машу, чтобы она к нашему приезду ванну нагрела. — 8 —
|