|
Хоть убейте, я не в состоянии понять, чем же Лжедмитрий I хуже Годунова, забрызганного кровью по самую маковку еще со времен опричнины. Чем он хуже кровожадного параноика Петра I, вообще любого из Романовых, не отличавшихся голубиной кротостью. Беда его в том, что он проиграл. Мертвые оправдаться не в состоянии. Мы в который раз сталкиваемся с грустным парадоксом: монархам категорически противопоказано быть добрыми и гуманными. Ведь достаточно было Лжедмитрию, торжественно вступив в Москву, снести пару дюжин голов, не исключая башки Шуйского, – и он при таком повороте дел имел все шансы процарствовать долго. Более того – стать властелином объединенного московско‑польско‑литовского государства (вспомните предложения, сделанные ему мятежной шляхтой). Вновь, как и в варианте с Иваном Грозным‑католиком, перед нами все предпосылки для создания обширной и могучей славянской державы. Правда, в этом варианте я не уверен в долговечности такой державы – чувствую, рано или поздно ее вновь разодрали бы на Жечь и Московию нешуточные противоречия: хотя бы религиозная черезполосица (православные, католики, лютеране, ариане). Сверхдержава эта могла уцелеть при непременном условии: будучи прочно сцементирована одной религией. А впрочем, еще неизвестно. Империя Габсбургов худо‑бедно просуществовала несколько сот лет, представляя собою еще более причудливый конгломерат разнообразнейших народов и верований… Как бы там ни было, нельзя сомневаться в одном: долгое правление Лжедмитрия I на Руси вполне могло привести к тому, что было бы преодолено определенно имевшее место отставание от Западной Европы – и в военном деле, и в образовании (есть информация, что Лжедмитрий подумывал об открытии университета), Россия смогла бы избежать всех жертв и бед, вызванных тем, что именуется «Петровскими реформами». И уж в любом случае страна никогда бы не сорвалась в Смуту. А это, в свою очередь, могло и не привести к будущему расколу русского православия на «староверов» и «никонианцев», сыгравшему в отечественной истории вовсе уж жуткую роль. Так уж повелось, что на Руси все инициативы и перемены обычно исходили сверху. И Лжедмитрий как раз и мог послужить «катализатором» мирных, эволюционных реформ, которые страна, цинично выражаясь, проглотила бы, как миленькая – в те времена, до Смуты, можно сказать с уверенностью, народ покряхтывал бы, возможно, поругивал меж собою новшества, однако не стал бы бунтовать «в едином порыве». Как‑никак в русском обществе не вызвали особого неприятия все введенные Лжедмитрием новшества – его прогулки по Москве без охраны, военные игры, прямо‑таки предвосхищавшие «потехи» Петра I, решительный отказ от русской привычки непременно дремать после обеда. Ворчали, конечно, – но принимали. Точно так же, без натяжки можно сказать, приняли бы и более существенные реформы. — 280 —
|