|
Пока она находилась “в ботинках своей матери”, я попросил ее обратить внимание не только на поведение, сколько на любые связанные с ним мысли, убеждения, восприятие себя и т.д. (это явление описано в части “Исследование глубинных структур” в начале данного раздела). Когда женщина проделала все это, у нее возникло множество озарений и родилось новое понимание поведения матери. Она признала, что у матери во время инцидента на самом деле было позитивное намерение, но что она действовала в соответствии со своей обедненной картой мира. Намерение матери заключалось в том, чтобы “удержать их жизни вместе” и “сделать так, чтобы мир вокруг не обрушился”. Но поскольку тогда она не обладала необходимыми знаниями и ресурсами, ей пришлось действовать, руководствуясь фрустрацией и агрессией. Как только моя пациентка смогла определить позитивное намерение, она получила доступ к ресурсам, которые прежде были ей не доступны, и привнесла их в импринтированную модель своей матери. Ресурс заключался в способности использовать не только руки, но и слова. Находясь в третьей позиции — стоя в настоящем и глядя назад в прошлое на себя и на свое молодое “Я” — женщина смогла понять, что в настоящем она обладала новыми знаниями и новыми способностями, которых прежде не было ни у ее молодого “Я”, ни у матери. Она осознала, что если бы у матери тогда была хотя бы часть этого знания и ресурсов, она вела бы себя совсем по-другому. Я попросил пациентку стать на ту точку ее линии времени, которая представляла время, когда она наиболее ярко переживала понимание, убеждения или ощущение своего “Я”, которые были бы необходимы матери в прошлом. Когда она смогла получить представление об этих ресурсах с “полной аффективной окраской”, я попросил ее “заякорить” их при помощи символического образа энергии, света, звука, музыки или через какой-либо другой символ, лучше всего представляющий для нее “глубинную структуру” данных ресурсов. Она визуализировала этот символ как искрящийся золотой свет, протекающий через ее тело. Затем я попросил женщину представить себе, что она посылает этот золотой свет в прошлое, к матери, просил посмотреть, как изменится поведение ее матери. Она увидела, что в той ситуации оно сильно изменилось. Затем я попросил пациентку физически “влить” свет в тело матери, “надев ее ботинки”, а затем проиграть новое поведение. Это было для нее очень глубоким переживанием. Следующим шагом стало следующее: я попросил женщину в ее половине отношений вновь ассоциироваться с ребенком и ощутить всю разницу от этого нового положения. Я спросил ее, как она могла бы изменить или исправить свои убеждения и восприятие самой себя, своей матери и отношений между матерью и тогдашним ребенком. Естественно, что в чувствах и реакциях пациентки произошло много изменений. — 136 —
|