|
330 Сравните там же, стр. 34. Розен здесь ссылается на вводную главу в: Zeig, J. К. (1985b). Meine Stimme begleitet Sie uberallhin. Ein Lehrseminar mit Milton H. Erickson. Stuttgart: Klett-Cotta [оригинал (1980). A Teaching Seminar with Milton H. Erickson, M. D. New York: Brunner, Mazel Publishers], стр.32-56. 331 Die Lehrgeschichten von Milton H. Erickson, стр. 26. 176 тер . Он критически относится к факту того, что все более частое применение косвенной и метафорической коммуникации, в период поздней деятельности некоторых его последователей, привело к идее, что косвенная коммуникация это высшая форма терапии. Причиной этой распространенной ошибочной оценки, согласно Хаммонду, прежде всего являются два фактора. Во первых, косвенные формы коммуникации в терапии были новостью. Эриксон ввел их первым и применял систематически. Как обычно, по утверждению Эрнеста Росси в письме Хаммонду, последователи гения склонны считать эссенцией нового мышления, как раз то, что он добавил к старому мышлению. Согласно Росси, Эриксон мог действовать любым способом - непосредственно или косвенно, пассивно или авторитарно, в зависимости от того, что казалось ему необходимым в данной ситуации. Его гениальность состояла в том, что он был необыкновенно пластичен и знал когда и какой метод необходимо применить333. Во вторых, многие последователи познакомились с Эриксо-ном, когда он был старым и слабым человеком, которого они слушали группами по несколько дней. Групповой контекст заставил Эрик-сона выбирать, рассказываемые истории, достаточно открыто сформулированные, чтобы по мере возможности, оптимально удовлетворить нужды всех присутствующих в помещении людей33 . Его слава и умение подстраивать рассказы к реакции слушателей, а также вводить соответствующие нюансы, приводили к тому, что большинство его студентов считала, что Эриксон обращается именно к ним. Хейли иронически описал этот эффект: "С помощью введения рассказов в беседу, Эриксон передавал людям, различных взглядов, метафоры в которых они могли открывать собственные мысли. Каждая история представлялась таким образом, что часто разные люди были убеждены в том, что она была выдумана специально для них. Когда несколько моих тренеров посетило Феникс и группой встретилось с Эриксоном, вернувшись они поделились со мной именно таким опытом. Один из них вспоминал историю, которую Эриксон рассказал о нем. Другой отрицая это говорил, что данная история предназначалась ему. А третий был убежден, что оба ничего не поняли, поскольку история относилась именно к его опыту. Оказалось, что все в группе были убеждены, что Эриксон специально для них создал данную метафору. [...] Некоторые из этих историй я слышал — 170 —
|