|
— Я знал это. — Тогда не сердись на меня, мой мальчик. — Я не сержусь, — король усмехнулся, и усмешка вышла хриплой. Быть может, потому, что вместе с королем вздохнул и грифон-попугай. — Скажи мне, чародей... Ты ведь не умрешь прямо сейчас, мы успеем поговорить? — Хорошо. — Скажи мне, чародей, ты можешь не уходить? — Нет, не могу, король. — Не называй меня королем. — Хорошо. — Постой, я спрошу не так. Ты можешь не уйти, остаться с нами, с городом,.. со мной? — Я не знаю. — А! — искра надежды, опасливой и потому торопливо спрятанной, мелькнула в глазах молодого короля. — значит, можешь. Скажи, как? Скажи, что делать? Скажи, я сделаю. — Я не сказал, что могу. Я сказал, что не знаю. Такого еще не случалось. — Ну подумай, подумай, — король не отрывал глаз от гаснущего лица чародея, — подскажи, ты только подскажи, дальше я сам. — Чего ты хочешь? — эти слова прошелестели совсем тихо, и серая зыбь придвинулась к лицу чародея. — Я хочу, — король подхватил легкое тело чародея за плечи и, придерживая голову, приблизил его лицо к своему, как бы стараясь вытащить его из обступающего колышущегося сумрака, — я хочу, чтобы ты остался, чтобы ты жил! *** Люди собрались у дома волшебника. Их было не меньше, чем вчера, только теперь они стояли молча, напряженно вглядываясь в окна дома. Головы их, несмотря на вечерний час, были непокрыты. Люди ждали. Они пришли проводить волшебника, но вовсе не хотели его торопить. То тут, то там в руках мелькали корзинки с провизией: жители города были готовы прождать всю ночь, и следующий день, и следующий. Они не торопили смерть волшебника, который прожил в их городе всю их жизнь, но хотели проводить его, когда он уйдет. Город ждал. Ждал тихо и спокойно. *** Мгла отступила разом. Не пропали ни седина, ни бледность, но кожа засветилась изнутри ровным мягким светом, и серая зыбучая темнота пропала вовсе. Чародей лежал на кровати, прикрытый домашним балахоном. А над ним, ничего не стесняясь, плакал взахлеб молодой король. И усевшийся на резную спинку кровати лилово-зеленый попугай не спешил смеяться над ним. *** Шепот волной прошел по стоящим плотной стеной горожанам и оборвался разом. Все взгляды устремились на ворота дома волшебника, на которые поднялся их новый король. Как вчера, он вновь видел сотни устремленных к нему глаз. В них не было вопроса. Просто ожидание. Люди ждали слов короля. Король постоял на воротах, будто не решаясь начать, а потом сказал: — Волшебник остается... На последних звуках голос его сорвался, но сказанное им уже покатилось дальше по улицам, по лицам и головам, по губам и глазам. И оттуда, издали, где в сумерках уже было не разглядеть конца улиц покатилось навстречу размеренно, приближаясь и набирая силу уверенно и торжественно совсем иначе звучавшее вчера: — 123 —
|