|
Последние два примера использования референций в менее чем подходящих контекстах высвечивают важность функционального аспекта референций. Частично значение этих разнотипных референций прошлого, настоящего и будущего кроется в субъективности принуждения каждой из них. Для многих людей прочесть и услышать о канцерогенности курения остается информативной референцией и поэтому не принуждающей. Им известны факты, однако канцерогенная опасность выпускаемых ими колечек дыма не более является частью их личных переживаний, чем, скажем, факт наличия колец у Сатурна. Однако реакции меняются весьма существенно (хотя и не настолько, чтобы бросить курить, — см. Камерон — Бандлер, Гордон и Либо, 1985г.), когда канцерогенная опасность становится надуманной личностной референций, где ощущается дискомфорт хрипов и одышек, ощущается страх при узнавании из диагноза о раке, ощущается боль горящих огнем легких и т.д. Очевидно, еще более принуждающим является на самом деле переживание, когда у тебя действительно рак, когда ты беспомощен и тебе больно (тогда это истинная личностная референция). Вывод, все оценки (и поэтому все реакции и поведение) основаны на и зависят от информации, на которую ссылаются, чтобы произвести оценку. Референтная категория определяет, откуда референтная информация — из вашего прошлого, настоящего или будущего; истинна она (происходить на самом деле) или надуманна (создано, придумано); личностная (т.е. будит ли эмоции и ощущения, присущие переживанию) или информативная (лишенная эмоций и ощущений, присущих переживанию). Конечно, знание референций, используемых кем-то в проявлении поведения, которое вам хочется скопировать, не наделяет вас личной биографией этого человека. К примеру, индивид, которому великолепно удается вести переговоры, пользуется определенной последовательностью оперативных форм, каждая из которых включает в себя определенные тесты, критерии, эквиваленты критериев, референции. Единственное, что невозможно у него скопировать, — это его личная история относительно ведения переговоров. Эта личная история содержит сокровищницу релевантной информации, проявляющую себя в его оценках в первую очередь, как референции (или в еще более кодированной форме, — как причина — следствие, о чем мы поговорим в следующей главе). Мы можем скопировать тип используемых им референций, но мы не можем скопировать его личный опыт, обеспечивающий содержание этих референций. Таким образом, полноценность копирования типа референций, используемых человеком, на первый взгляд неубедительна, если не принять во внимание, что по большому счету личная история человека в отношении к специфическому контексту является функцией типов референций, используемых им. Определенные референции, используемые им, последовательно направляют внимание и переживания индивида в определенном направлении. Так, адвокат, у которого не было прогресса в переговорах по урегулированию отношений, не пользовался референциями настоящего относительно текущих реакций противоположной стороны — именно теми референциями, которые характеризуют, как мы выяснили, все успешные переговоры хороших специалистов. Годами используя референции настоящего, такие индивиды раскрывают секреты реакций оппонентов в переговорах, те же, кто не пользуется референциями настоящего, — остаются слепы. Между тем эта слепота — дело преходящее. Пользуясь теми же референциями, что и наш образец, вы также сориентируетесь в отношении источников переживаний и информации, что приведет к успеху в данном специфическом контексте и к тому же наделит вас собственным опытом, который также будет способствовать успеху. — 80 —
|