|
Итак, Брейзела доставили на авиабазу Розуэлл, где его продержали более недели. Подготовленный и натасканный, он был представлен журналистам. Тщательно подбирая слова, фермер рассказал, как нашел на своем пастбище обломки метеозонда. Сохранилась фотография Уильяма Брейзела. Плечистый мужчина с крепкой челюстью. Широкополая стетсо-нобскзя шляпа с лихо загнутыми полями. Смотрит зорко, с чувством собственного достоинства. Неудивительно, что, высказав журналистам то, что ему было велено, он в нарушение сценария позволил себе заметить, что это все же был не метеозонд, их он на своем веку перевидел достаточно. И еще строптивый фермер добавил: если он еще раз что-нибудь увидит на своей земле, то черта с два об этом кому расскажет. О злоключениях отца старший сын узнал из газет и вместе с женой поспешил из Альбукерке на ранчо утешить родителя. Но дом оказался пуст. Младших детей отец перед поездкой отвез к матери в Туларозу. Перзым делом сыну, очевидно, пришлось позаботиться о брошенных на произвол судьбы овцах. 14 июля, прождав несколько дней, Билл Брейзел-младший отпразил-ся в Корону и оттуда стал названивать в Розуэлл. Его успокоили: с отцом все в порядке, через день-другой будет дома. Мрачным, злым вернулся Уильям Брейзел. Даже с сыном не желал говорить с случившемся. «Ты газету видел? С тебя хватит того, что прочел. Тебе же меньше неприятностей». Военные велели держать язык за зубами, — это, дескать, его патриотический долг. Очень был раздосадован Брейзел тем, как с ним обращались на базе: точно новобранца, раздели догола, подвергли полному медицинскому осмотру... Уже был в действии декрет о лояльности, подписанный президентом Трумэном 21 марта 1947 года. К тому же штат Нью-Мексико с его сверхсекретными городками, объектами и полигонами находился на особом режиме со всеми вытекающими последствиями. Из рассказов очевидцев ясно: на пастбище подобрали не метеозонд, как пытался уверить прессу генерал Рейми. Но и не летающий диск. Всего-навсего странные обломки. Странные потому, что материал, похожий на алюминий, фольгу, дерево, пластик, пергамент, восковку и шелк, не был ни тем, ни другим, ни третьим. Все очень легкое, почти без веса, и прочности необычайной. Удары молотка на металле не оставляли вмятин, дерево не горело, восковка не рвалась. Но самое поразительное — алые и розовые письмена на различных предметах. Дочь Брейзела, Бесси Брейзел, в замужестве Шрай-бер, в те дни находилась на ранчо. Ей было двенадцать лет. «Они были похожи на цифры, во всяком случае, я воспринимала их как цифры. Возможно, потому что они располагались столбцами, как мы выстраиваем цифры для сложения. Только на наши цифры они были совсем не похожи». — 158 —
|