|
Он переложил песок из правой руки в левую и, вороша его указательным пальцем, выловил две золотины: одну — с фасолину, другую — с большую спичечную головку. В голове у него зашумело, как от спирта, кровь бросилась в лицо. «Руками его не выбрать. Нужно перелопатить всю гребенку. Осмотреть ямки и гнезда. Здесь может быть чертова уйма драгоценного металла!» Не раздумывая и забыв о костре и чайнике, Раковский бросился к товарищам. Те еще рылись в своих закопушках, метрах в трехстах от переката. — Ребята, — задыхаясь, крикнул он, — бросайте все! Идем наверх, к перекату! Смотрите, что я нашел на сланцевой щетке! Он протянул руку и разжал ладонь. Кто-то протяжно присвистнул от восхищения, и все четверо заторопились вслед за Раковским, прихватив свой инструмент. Скоро на перекате закипела работа. Трое тщательно выскребали между ребрами сланцевой гребенки песок и гальку, двое промывали их на лотке. Тут же, на разостланном плаще, лежала коробка, в которую ссыпалась золотая добыча. Некоторые особенно крупные самородки оказались прямо на виду под тонким слоем воды; их просто выбирали руками. — Ни в жисть бы не подумал о таком! — говорил старший из промывальщиков, осторожно стряхивая лоток над жестяной папиросной коробкой. — Сколько на Алдане ни работал, а столь бешеного золота не встречалось! Азарт заражает. На всех пятерых напало что-то вроде лихорадки. Они забыли о времени, об усталости, о еде. Короткая летняя ночь растворилась в ранних лучах зари, наступило утро, а они все еще собирали золотины. Наконец, когда коробка наполнилась золотыми самородками до краев, а взошедшее солнце пригрело землю, Раковский опомнился: — Хватит, ребята! Аида спать! Всю щетку промыли насквозь. Если что и осталось, то какие-нибудь пустяки, потом домоем. Шабаш! Люди с трудом разгибали закостеневшие от холода и работы спины и вылезали из воды на еще покрытую росой береговую гальку. Через несколько минут запылал жаркий костер, над которым они просушили мокрую одежду, а заодно и намытое золото. На сравнительно небольшую площадку сланцевой гребенки, которая задержала перекатываемое рекой золото, его приходилось необычно много. Настолько много, что пересчитывать получившееся содержание на кубометры породы или квадратные метры площади было явно бессмысленно. Этот участок реки Утиной благодаря случайному сочетанию природных условий просто сыграл роль промывочного прибора, в котором собралось богатое золото. В тот же день Раковский убедился, что власть золота со старых времен нисколько не ослабла. После того как они с трудом заставили себя подняться к полудню, один из рабочих знаком отозвал его в кусты, подальше от палатки. — 72 —
|