|
Вскоре стало ясно, что, если не ускорить движения, сроки летних работ могут пострадать. Они отменили ночевки на берегу и несколько последних суток плыли и ночью. У руля оставался дежурный, который следил за фарватером, пока остальные спали. Буюнда была здесь столь широкой и глубокой, что опасности от такого передвижения почти не было. К тому же приспело время белых ночей, и солнце заходило за горы на каких-нибудь два часа, чтобы затем опять появиться на небосклоне. Цареградский любил оставаться на ночное дежурство. Он пристраивался на удобной, похожей на кресло коряге и, время от времени пошевеливая веслом, смотрел на призрачный ночной пейзаж. Буюндинские белые ночи врезались ему в память на всю жизнь… Беззвучно струится, кое-где свиваясь в закрученные воронки, тяжелая вода. Над рекой свесились, цепляясь за волны, прибрежные кусты. Течение настолько медленное, что видно, как трепещем склонившись к струе, веточка тальника. Она то кланяется, приседая, то вдруг отскакивает назад и, выпрямившись, ждет следующей волны. На северо-западе горит вечерняя заря, на северо-востоке уже багровеют облака над готовым взойти солнцем. Далеко над лесом нависли густо-сиреневые горы. Вот-вот их сумрачные скалы тронет новая заря. Чудо как хорошо сидеть в такую волшебную полночь и без лишних дум следить за неслышным движением плота и времени! 2 июля впереди показались просторы Колымы. В середине дня плот вышел на фарватер могучей реки. Его подхватило сильным и гораздо более быстрым течением. Теперь предстояло спуститься на двенадцать километров, к устью Сеймчана, где находилось небольшое селение. Там Цареградский рассчитывал нанять или купить у якутов лошадей для предстоящей в июле и августе геологической съемки Среднеканского бассейна. К концу дня плот пристал к устью Сеймчана. Они выгрузились на берег. Долгое, но очень интересное и нисколько не утомительное путешествие по Буюнде было закончено. В сущности сплав по рея и маршрутная съемка долины были, скорее, отдыхом от напряженных работ предыдущего года. — Это вроде двухнедельного отпуска нам вышло! — заклюю поездку промывальщик Майоров. Сеймчан (ныне довольно большой районный центр) в то время! был крошечным таежным якутским поселком. Около десятка! рубленых якутских юрт рассыпалось вдоль необыкновенно живописной долины. Посреди поселка поднималась старая, посеревшая от времени деревянная миссионерская церковь с шатровой колоколенкой. Церковь использовалась под какой-то сельский склад, якуты уже стали забывать о тех временах, когда они исповедовали чуждую им по духу и непонятную христианскую религию. — 65 —
|