|
У Цареградского было два помощника — промывальщик Майоров и рабочий Игнатьев, который ведал несложным полевым хозяйством, но при надобности вполне успешно справлялся с промывкой проб. За длинную зиму на Среднекане все они успели хорошо приладиться друг к другу, поэтому весновка на Талой и последующее путешествие на плоту по Буюнде не омрачались несходством характеров и какими-либо трениями. Скалистые гранитные возвышенности в верховьях Талой обращены на восток и юго-восток, и к середине мая они уже почти освободились от снега. Цареградского глубоко волновал вопрос о происхождении золота и о возможной связи его с гранитами. Как только в ручьях появилась талая вода, он занялся с Игнатьевым опробованием. У промывальщика внезапно вспыхнул острый приступ ревматизма, и он оставался в палатке варить обед и принимать горячие ванны. Но опробование оказалось безуспешным. Где бы они ни брали пробу, никаких значков золота на лотке не оставалось. Они обошли Тальский гранитный массив почти со всех сторон, и всюду лотковое опробование давало отрицательный результат. Привыкший к почти постоянному успеху на Среднекане, где лишь редкие пробы были вовсе пустыми, Цареградский был сильно разочарован. Но вывод из этой неудачи был один: связь коренных источников золота с гранитами ставилась под сомнение. Впрочем, может быть, не все граниты одинаковы и есть среди них золотоносные? Он решил проверить и такой вариант, но удалось это лишь много лет спустя. Зато верховья Талой увлекли его в другом отношении. Никогда ни до, ни после этой весновки он не видел такого поразительно характерного ледникового ландшафта. Высокий гранитный массив был вырезан несколькими правильными фестонами, которые, примыкая друг к другу, образовали единый гигантский полуцирк. В те времена, когда здесь еще не растаяли льды, они шапкой покрывали всю возвышенность, медленно сползая вниз и своей тяжестью выпахивая ее склоны. У подножия полукилометрового цирка зеленели небольшие ледниковые озера с кристально чистой водой. Цареградский вглядывался в их смутно мерцающую глубину, пытаясь увидеть в ней рыбу, но озера были мертвыми. Ниже начиналась зона мощных ледниковых отложений. Громадные гранитные валуны чередовались в них с мелкой галькой, песком и слоистой ледниковой глиной. По краям ущелья эти отложения сгруживались в длинные продольные валы — боковые морены. На дне долины можно было видеть исцарапанные и отполированные льдами гранитные скалы. Пологие в верхней своей части, они круто обрывались по ходу ледника. Скалы вполне оправдывали свое название— «бараньи лбы». В нескольких километрах от ледниковых цирков находились беспорядочные нагромождения конечных морен. Здесь было особенно много колоссальных валунов, обтертых и окатанных движением льда. Именно здесь особенно наглядно чувствовалась неизмеримая мощь природных сил, с такой удивительной легкостью ворочавших и двигавших по неровному дну долины эти гранитные глыбы величиной с двух- и трехэтажный дом. Бродя в этом каменном хаосе, люди представлялись самим себе муравьями во владениях какого-то сказочного великана. — 59 —
|