Путь воина

Семинар 4. Желания и решения

1. - На первых двух этапах адаптации создается внешнее описание, состоящее из моих отношений с отдельными людьми, у меня нет еще всеобщих суждений, существенных для меня, у меня есть только отдельные люди, с которыми я связан, и эти люди определяют меня: Я есть то, чем я связан с остальными людьми. Начиная с 3 этапа у меня создается как бы внутреннее описание. Человек создает внутреннюю картину мира и страстно ее защищает. Страстность проявляется в том, что он, фактически, не может вести диалогичной беседы, он может либо рассказывать себя, свое описание, либо немножко слушать описание другого, но невозможно возникновение существенного разговора, в котором оба описания пришли бы в движение. Все его определения фиксированы, они являются онтологическим основанием его бытия. У него нет другого основания, с позиций которого он мог бы рассматривать свои определения. Он есть эти определения, они составляют его сущность. На 4 этапе для человека становятся значимыми такие понятия как эгрегор или культурная традиция. Разумный поступок исходит из моего понятия о ситуации. Исходя из этого понятия у меня возникают представления о необходимом действии для поддержания понятия ситуации, действии, соответствующем моему понятию о ситуации и ее развитии. То есть, я исхожу из понятия ситуации или из понятия объекта или группы объектов, независимо от каких-то личных интересов. В целом бывают поступки нескольких видов. Во-первых, рефлекторные действия, когда животное сознание действует, не успев включить разум. Такие действия мы будем называть естественными или рефлекторными. Некоторые традиции возносят такую естественную жизнь в единстве с природой на пьедестал. Второй вид деятельности представляет собой ЧСВ-деятельность, т.е. действия, основанные на ЧСВ, на абсолютизации своего Эго, тех или иных форм животного сознания. Эти действия могут иметь место только у человека, животные не обладают ЧСВ, они не абсолютизируют себя, свою личность. Само ЧСВ является продуктом 1 ступени разума. Первая ступень разума включается в раннем детстве и уже под знаком этой ступени и проходит весь период адаптации. Поэтому мы видим, что адаптация человека несколько отличается от адаптации животного. Эти различия вносятся, как раз, первым понятием разума. Что это за 1 понятие? Мы определили разум как форму с/с. Если рассмотреть, что такое с/с в своей непосредственной чистоте, то это оказывается ничем иным как рефлексивным соотношением с самим собой. Первая форма рефлективных соотношений с самим собой еще не имеет никакого содержания внутри самого себя, это есть чистая простая непосредственность как результат этой рефлексии и как основание рефлексии. В этой простой непосредственности основание и результат смыкаются в мертвое единство и возникает феномен ЧСВ. Средний термин этой рефлексии, иное, полагается и тут же отрицается, внешние предметы нужны мне лишь для подтверждения внутренней тождественности Я самому себе. Так как, в результате этой рефлексии внутренней определенности не возникает, это есть просто тождество Я есть Я, или Я есть (подразумевается: радуйтесь все, что я есть), то эта форма рефлексии заимствует содержание извне. Откуда она заимствует внутреннюю определенность? - из животного сознания. Третья форма деятельности представляет собой внутренне-разумные суждения, абстрактные рассуждения об истине, справедливости, благе, красоте и т.д., не доводимые по тем или иным причинам до соответствующих поступков. Сознание здесь не способно вывести из своего знания необходимые действия. Для этой формы характерен принципиальный разрыв между тем, что человек говорит, и тем, что он делает. По сути эта форма определяется животными интенциями, которые прикрываются разумными основаниями. Например, я могу читать лекции по философии с целью адаптации. При этом все, что я говорю о предмете, который я рассматриваю на лекции, не имеет для меня реального приложения к жизни. Внутренние отношения в рассматриваемом предмете не влияют на мои априорные отношения меня к предмету или предметов между собой. И, наконец, последний вид деятельности, до которого человек доходит, вообще говоря, только пройдя все этапы адаптации, представляет собой рефлексивное мышление. Это мышление проявляется в диалогичности, способности учитывать мнения другого, его более всего занимает поиск истины, того, что есть на самом деле, без учета личностей. И, может быть, самое главное: его поступки соответствуют тому, о чем он говорит. Другими словами, он начинает совершать поступки в соответствии с принятыми решениями, в том случае, если эти решения приняты в области Разума. Покуда у человека нет работающей области Разума, покуда он не прошел адаптацию, его решения не являются для него решениями, они являются для него желаниями. Он говорит: вот сейчас мне хочется сделать это, например, встретиться с Вами послезавтра, - но это для него не решение, это для него желание, и, по мере того, как он проживает эти два дня, его желания могут спонтанно меняться, и к моменту поступка он может иметь другое желание и он совершенно не отвечает за самого себя. Так вот, у человека разумного, наряду с желаниями появляются решения, за которые он начинает отвечать. Если с позиции разума человек принимает какое-то решение, то оно для него безусловно. Сама форма рефлексии является безусловной, квазиабсолютной формой. И, если такая форма принимает решение, связанное с каким-то поступком, то уж ничто, никакие явления, никакие люди, никакие внешние воздействия, никакие угрозы моему благополучию не могут повлиять на это решение. Это встречается редко, но все же бывает. Тогда мы говорим, что человек совершает разумный, благородный поступок, хотя не всегда видно, что это благородный поступок. Среднему человеку трудно отличить благородный поступок от простого поступка. И действительно, часто человек делает то, что хочет, что хотел заранее. Часто человек думает, что это его решение, а на самом деле оказывается, что это его желание, возникшее в области сознания, которое еще не контролируется его разумом, в котором отсутствует его с/с. Мы выяснили, что простейшие понятия рассматриваются в романах, в художественной литературе, что не бывает романов, в которых бы не показывались разумно принятые решения и соответствующие им благородные поступки. Сам автор является разумным человеком и написание романа является, как правило, благородным поступком, если, конечно, он не стремится исключительно к адаптации, к тому, что хочет толпа, например, к порнухе и чернухе, или, как было 20 лет назад, к тому, что соответствует платформе партии. В самом романе проявляется рефлексивность автора в виде диалогичности персонажей, т.е. в романе персонажи вступают во взаимодействие друг с другом, и сознание автора удерживает в себе разные позиции, разные точки зрения. 3. Разум характерен наличием понятия. Что имеется в виду под понятием, почему мы употребляем именно это слово? Мы противопоставляем его чувственному, образному мышлению, мышлению в представлениях. Что такое мышление в образах или представлениях? Это, когда я исхожу из конкретного человека, конкретной ситуации, конкретного явления, и об этом я могу много рассуждать, много говорить, но мои слова представляют те или иные объекты, которым можно, в принципе, дать имя. Если можно дать имя, то это форма, характерная для мышления в представлениях. Имя или знак. Любое понятие имеет сложную структуру, все более сложную структуру, т.е. простейшее понятие есть просто соотношение с самим собой, а более сложное понятие есть рефлексивное соотношение определенностей между собой. Эти моменты, которые не выступают сами по себе как основания рефлексии, можно тоже назвать представлениями, т.е. понятие состоит из нескольких представлений, связанных между собой в систему. - Можно пример? - С примерами сложнее. Любое мое слово или суждение можно отнести как к области понятия, так и к области представлений, в зависимости от того, как их понимать, как к ним относиться. Язык сам по себе есть такая внешняя форма, которая не позволяет на слух, на речь, на текст определить эту разницу. И чтобы определить эту разницу, мы вынуждены исходить из поступков, в крайнем случае, из текста. Наташа, Вы не могли бы рассказать о разнице межу представлениями и понятиями? - Различие очень простое. Либо непосредственность является моментом движения, т.е. непосредственность переходит в отрицательность, - это, соответственно, рефлексивный процесс, либо непосредственность дана как характеристика бытия. И понятийное и непонятийное мышление погружены в структуру языкового существования. Невозможно определить рефлексивное мышление, используя нерефлексивное мышление. Для представления все есть представления. Мы должны исходить из предпосылки, что пониманию предшествует понимание. - Всем ли понятно, что значит исходить из непосредственности и отрицательности в мышлении? Исходить из непосредственности, значит опираться на реально существующие предметы, на знакомых людей и т.д. - Представление всегда мифологично. Когда мы предполагаем, что тело работает само по себе, т.е. имеет связь с бытием, а не с деятельностью определения, мы мифологичны. И этот непосредственный смысл, т.е. способность глаза различать, а тела - чувствовать, которые воспринимаются как те различенности, которые наличествуют в самом бытии, являются нашей мифологической интерпретацией. Как только мы нашу соответствующую деятельность воспринимаем как бытийственную, она для нас отрицательна, т.е. нерефлективна. История влюбленности ритуальна, а история брака мифологична, там деятельность уже прекратилась, там есть лишь бытие. - Имеется в виду, что ритуальность - это такое действие, которое сопровождается смыслом. Смысл этого действия не отделим от самого действия. Вот я целую возлюбленную, и сколько бы я об этом потом не думал, это будет уже не то, весь смысл заключается в самом действии, он не отделим от него, без действия уже нет смысла. Поэтому все этапы влюбленности характеризуются ритуальностью. В браке, напротив, уже все совершено. Там уже смысл отделен и положен в сторонку. И теперь наши действия есть уже танец вокруг этого смысла. Привнесение мифологичности есть припудривание разумом всех этих штучек. Припудривание мозгов. Понятия сами по себе выступают как пудра, как пыльца, как говорил дон Хуан, золотая пыльца на крыльях бабочки, которую мы должны научиться видеть, чтобы понять. Вот вам пример отличия представлений от понятия. Если примеры проясняют существо дела, то это мышление в представлениях, а если затемняют, то это мышление в понятиях. - Для понимания надо иметь общий язык. - Нет. Язык, вообще, это средний термин в общении между людьми. И мы должны преодолеть язык. Для мышления в представлениях этот барьер, который лежит между нами, вообще, онтологизируется и философия сводится к языкознанию и постмодернизму.