Наше первое кольцо силы — это день, это бодрствующее сознание. Естественное время имеет, однако, и ночь, — время, когда человек обычно спит, то есть находится в бессознательном состоянии. Второе кольцо силы — это ночь, осознание сновидения, которое только у толтекских магов полностью осознанно. Только день и ночь вместе дают нам целостное время, и только бодрствующее сознание и осознание сновидения дают целостное осознание. Толтеки стремятся достичь гармонии между обеими сторонами нашей целостности, в то время как обычный человек даже не осознает существование второй стороны и не подозревает, что она, возможно, гораздо обширнее, чем наш разум и наш разумный мир. “Сумерки — это трещина между мирами... Они — ворота в неизвестное” 93) , — говорит Дон Хуан. Это означает, что перед нами постоянно открыто гораздо больше возможностей, чем мы предполагаем или хотели бы иметь. Только сумеречный свет между днем и ночью, между мирами, наполняет нас нашей целостностью, единством всех возможностей нашего осознания. Можно сказать об этом по-другому: наше осознание тесно связано с нашим физическим телом, обычное тело — как результат нашего мироописания — является тюрьмой для осознания, можно представить его как птицу в клетке. Если же мы удалим прутья клетки — тиранические нормы нашего разума, — мы можем свободно взлететь, подобно душе Ба у древних египтян, которую и рисуют как птицу. И дон Хуан говорит в связи с достижением целостности себя о “распрямлении крыльев восприятия”. Только единство себя, только целостное “я” может привести к лазейке в свободу и к мифическому раю пред-времени, в вечности которого смерть не играет никакой роли. Целостность самого себя — это освобожденное из тюрьмы осознание, освобожденное восприятие. И толтекское учение показывает один из возможных путей достичь такого освобождения. Этот путь ведет к той трансцендентности, которую вот уже сотни лет пытаются выследить, однако не могут достичь философы. Причина здесь кроется в недостатке практических исследований данной духовной науки. Только практическая направленность может позволить философии стать действительно ориентиром для человека в его индивидуальной жизни. Нам нужна практическая философия, такая, которую как само собой разумеющееся имеют шаманы и толтеки — ибо какую ценность могут иметь знания, если их нельзя использовать и применять? Толтеки учат практической философии, и для нас настало время перейти к практическому содержанию нагвализма, ведь, как говорит дон Хуан, “когда ты говоришь, что понимаешь мое знание, то ты не делаешь ничего нового”. 94) — 71 —
|