|
С другой стороны, в различных эзотерических кругах имеются объединения в виде сект, которые пользуются техникой сновидения, чтобы привязать к себе новых сторонников. Я считаю подобного рода козни весьма опасными, так как такой образ действий не может быть полезным для серьезных занятий сновидением. Техника сновидения служит у толтеков методом получения новых знаний. Здесь, вероятно, кто-то возразит, что совершенно невозможно из порождений нашей фантазии — снов — получить какие-либо знания. Является ли, однако, сон действительно лишь фантастическим образованием? Мы не можем его ни произвольно задавать, ни определить его чувственное содержание. Феноменология Гуссерля считает восприятие во сне равноправные обычной функции восприятия. Воображение, к которому принадлежит фантазия, определяется согласно Гуссерлю, по переменному модусу, то есть мы фантазируем всегда или в области будущего, или в области прошедшего. Фантазию невозможно найти в “здесь и сейчас”, но всегда только “там и тогда”. Восприятие же всегда находится в модусе настоящего, точно так же, как и сон. Имеются еще и другие феноменологические признаки принципиального единства сна и восприятия, которые мы не станем приводить и обсуждать по причинам их объемности. Аналитическая психология особо подчеркивает познавательную функцию сна. Юнг пишет так: “Ценностное значение неосознаваемой психики как источника познания вовсе не является столь иллюзорным, как хотелось бы нашему западному рационализму” 36), У первобытных народов сновидения всегда ценились очень высоко. Цивилизованного человека вводит в заблуждение прежде всего понимание сна как “внутреннего” переживания. Он полагает, что сновидения не имеют никакой реальной ценности, поскольку они происходят в нашем мозге и являются внутренним продуктом, фантазией. Но при этом он слишком быстро забывает о том, что это точно так же справедливо для всех его восприятий и вообще всего прочего познаваемого, так как все эти процессы тоже происходят “только” в мозге. Мы уже сталкивались в первой главе с подобным способом размышлений. Но что является справедливым для сна вообще, должно быть тем более справедливым для осознанного сновидения. Ведь там сновидящий развивает благодаря контролю над телом сновидения некий живой субъект в реальном мире сновидения — прототип “я” в обычном мире. Юнг догадывался о принципиальной возможности существования такого двойника, “другого я” толтекского учения: “Если бессознательное может содержать все, что известно как функция сознания, то сам собой напрашивается вывод, что в конце концов, бессознательное, как и сознание, содержит нечто подобное субъекту, своего рода "я"” )37) — 33 —
|